Из прошлого: Между двумя войнами. 1914-1936 - [112]
Во время прений в палате депутатов очень вежливый противник, г-н Анжеран, обвинил меня в галликанизме. Справедливо то, что мое университетское образование позволило мне изучить сопротивление наших королей притязаниям пап, успешные усилия их законников в деле обеспечения политического преобладания государства над церковью, торжество их принципов начиная с XVI века, защиту галликанских вольностей, двадцатилетнюю борьбу Людовика XIV против святого престола и знаменитую декларацию 1682 года, написанную самим Боссюэ. Первая статья ее объявляет, «что святой Петр и его преемники, наместники Иисуса Христа, и вся церковь в целом получили власть от бога лишь в духовных вопросах и в тех, которые относятся к спасению, а не в мирских и гражданских». Обучению в семинарии в Риме я осмелился предпочесть доктрину Боссюэ, отвечающую, впрочем, здравому смыслу и правильно понятым интересам церкви и государства.
Я не строил себе никаких иллюзий. Беспокоились о принципах! Страсти разгорелись! Я убежден, что позиция, занятая нашим правительством в этом вопросе о посольстве, значительно содействовала нашему падению. Я также полагаю, что она сыграла значительную роль в страстной оппозиции, встреченной мной в Эльзасе, где я все же решил сохранить режим конкордата. По сути дела наши преследования ограничились за десять месяцев тем, что мы по настойчивой просьбе трех муниципалитетов, открыли три школы, и то не светские, а полуконфессиональные.
Я должен сказать, что папский нунций в Париже, монсеньер Черретти, архиепископ Коринфский, был чрезвычайно любезным дипломатом, с которым я поддерживал, несмотря на принципиальные расхождения, самые хорошие личные отношения. Летом 1924 года он пришел спросить меня, может ли он уехать в отпуск и не будет ли что-нибудь сделано во время его отсутствия. Я привел ему рассказ о двух семинаристах, Пьере и Поле, заключивших пари: они поспорили о том, кто из них пришлет другому самое короткое латинское письмо. Пьер был немногословен: «Я еду в деревню» («Ео rus»). Поль ответил: «Поезжай» («I»). «Полагаю, – сказал я нунцию, – что вы мне написали, как Пьер. Я отвечу вам, как Поль». В другой раз он пришел посоветоваться со мной, по чудесному римскому выражению, «на ушко» по поводу назначения одного епископа. Я сказал, что не уполномочен вмешиваться в назначение прелатов.
Случай малоизвестный, но знаменательный открыл генералу Нолле глаза на некоторые антиреспубликанские действия в армии. Я излагаю его по официальным документам. 21 ноября 1922 года военный министр уполномочил генерала Буассуди возглавить комиссию, которой поручили разработать новый устав для замены существующего устава внутренней службы и частично устава гарнизонной службы. Этот новый устав должен был в соответствии с инструкцией министра состоять из трех частей: 1) общие положения. Воинская дисциплина; 2) командование. Организация. Внутренняя служба; 3) гарнизонная служба.
Первое заседание комиссии 26 марта 1923 года было посвящено изложению председательствующим генералом целей созданной комиссии и метода работы, который следовало принять; кроме того, этой комиссии был предложен проект оглавления первой части в том, что касается статьи I (основы дисциплины); одиннадцать членов просили, чтобы старый текст был сохранен без всяких изменений. В этом тексте говорится о тех знаках уважения, которые должны оказываться товарищам по оружию, обеспечивающим дело соблюдения законов республики и защищающим независимость и честь родины.
Полковник Паскье предложил упразднить слово «республики», то есть новый текст. 12 и 13 ноября статья I (основы дисциплины) была принята без возражений. 19 января 1924 года генерал Буассуди представил министру (Штаб французской армии, 3-е бюро), сославшись на маршала, генерального инспектора армии и вице-президента Высшего военного совета, проект нового устава (I части) под названием «Общие положения. Воинская дисциплина». В сопроводительном письме кратко перечислялись главные нововведения, но не было никакого намека на новый текст, измененный следующим образом:
«… и оказывать им все знаки уважения, которого заслуживают люди, чье мужество и преданность обеспечивают успех нашего оружия и защиту независимости и чести родины».
Окончательный текст, к которому был приложен доклад министру, был представлен президенту республики 28 мая 1924 года; декрет был подписан 30 мая. Генерал Буассуди указал, что он намеревался перенести текст о соблюдении законов республики в третью часть; но об этом он ни разу не заявил уполномоченным лицам и не уведомил об этом комиссию.
