Из одного металла - [44]

Трайнин промолчал, собираясь с мыслями.

— Нет, ты представляешь, что это для нас значит! — продолжал восторженно Холопов. — Ведь если можно пахать ночью, то мы сможем сменную работу трактористов организовать! Трактористам больше времени на отдых — раз! На осмотр и профилактику машин — два!.. Нет, ты что это молчишь? Или не рад?

— Да погоди ты, Анатолий! — сказал Петр. — Я думаю, не напортачит ли там Бирюков... Поле поднять — это одно. А вот выдержать в ночное время нормативы... Словом, приедем и посмотрим. Почин, конечно, прекрасный, но не будем спешить.

Едва ли не на коленях излазив весь вспаханный Бирюковым за ночь участок, Трайнин убедился: вспашка — отличная! Узнав об этом, сбежались трактористы, под восторженные возгласы стали качать новатора.

Да, это было настоящее событие. В ту пору по ночам еще нигде не пахали. А Бирюков взялся. На свой страх и риск. Чтобы не подвести бригаду и выполнить свою дневную норму. В результате значительный выигрыш.

— Послушай, Степа, ну как ты додумался до этого? — обратился к смущенному Бирюкову Трайнин.

— Да ваш рассказ вспомнил, Петр Афанасьевич, — ответил тот. — Ну про то, как Жуков, когда Берлин брали, приказал в бой с зажженными фарами идти. Вот я и подумал: что, если и мне попробовать попахать вот так-то. Получилось как будто. — Помолчал. И добавил: — И тот разговор в курилке я не забыл. Что если рациональное что-то придумаю, то вы поддержите. Верно?

— Верно, Степа, верно! — шагнул к нему Трайнин. Крепко обнял. — Спасибо тебе, паря, за такую придумку! От всех механизаторов страны спасибо!

— А вам за то, что поверили в меня, поддержали, — радостно ответил Бирюков.

И снова Стрельцов

Итак, почин был сделан. Прекрасный почин, давший возможность перейти механизаторам на сменную работу по круглосуточному графику.

Пока Трайнин с Холоповым прикидывали, как это все лучше организовать (дело-то новое!), на стан приехал Стрельцов, веселый, возбужденный:

— Вот так Бирюков, язви его! Да за это Героя без оглядки надо давать! Такое дело завернул!

— А ты-то, Павел Маркович, откуда успел узнать про ночную вспашку? — удивился Трайнин.

— У хорошей вести, Петр Афанасьевич, быстрые крылья, — отозвался главный агроном. — Уже весь совхоз знает. Скоро сюда директор с парторгом пожалуют. Я опередил их. — Сел на табуретку, спросил: — Ну а глубину вспашки ваш герой как, выдержал?

— Все в норме, Павел Маркович, — кивнул Петр. — Лично промерял.

— Прекрасно! — пристукнул кулаком по колену Стрельцов. Перевел взгляд на испещренный цифрами и фамилиями лист бумаги, лежавший на столе, поинтересовался: — Вы, вижу, что-то прикидываете?

— График надо составить, — упредил с ответом Tpaйнина Холопов.

— Прекрасно! — повторил главный агроном. Придвинулся вместе с табуреткой ближе к столу, уперся в край локтями, внимательно вгляделся в лица главного и разъездного механиков. — Дело есть, друзья! И, как вы догадываетесь, снова лесополосы. Их значение вам объяснять не стоит. Они очень нам нужны! Так вот. У меня к посадке уже все готово. Ваша же задача, — Стрельцов мельком заглянул в свою записную книжку, — поднять одновременно со вспашкой основных массивов еще двести тридцать га под лесополосы. Как, вытянем?

— Надо — значит надо, — кивнул согласно Трайнин.

— А не получится у нас, Павел Маркович, с этими насаждениями так же, как в прошлом году? — с сомнением спросил Холопов. — Тогда ведь тоже ждали, надеялись.

— В новом деле, Анатолий Николаевич, — ответил Стрельцов, вприщур взглянув на разъездного механика, — без риска нельзя. Никак нельзя! Но на сей раз, уверен, доля риска сведена к минимуму. Во-первых, мною подобраны прекрасные семена и саженцы. Во-вторых... В прошлом-то году мы просто время упустили. Сейчас же, как видите, я предлагаю произвести вспашку и высадку гораздо раньше. Уверен, получится.

— Ну о чем разговор, Павел Маркович! — вмешался Трайнин. — Лесозащитные полосы нам нужны. Значит, будем высаживать. Не выйдет на этот раз, следующей весной повторим. И так до тех пор, пока не добьемся своего! — Потер ладонью лоб. — Ну а с механизаторами мы вместе поговорим. Люди поймут.

Снаружи послышался шум подъехавшей машины.

— Во! Директор с парторгом прибыли, — встрепенулся Стрельцов. — Пойдемте, товарищи, встретим их.

Из автомобиля вышли директор совхоза Иван Евграфович Лазарев и секретарь парторганизации Федор Иванович Ломов.

— Ну, Петр Афанасьевич, — пожимая руку Трайнину, потребовал Лазарев, — иди, показывай ваши геройские дела и самого героя, Бирюкова.

Всей группой направились к рокотавшим в поле тракторам. Ломов, взяв под локоть Трайнина, негромко сказал:

— Летучий митинг следовало бы провести, а, Петр Афанасьевич? Минут на пять—десять. Объяви людям. Понимаю, время горячее, но — надо! Мы прямо там, у тракторов. Иван Евграфович слово скажет, я, ты. Может, из механизаторов кто выступит. Ведь событие-то какое!

— Добро, Федор Иванович, — кивнул Петр.

...Лазарев сам прошелся по бороздам, проложенным ночью, замерил глубину вспашки, зачем-то размял в ладони ком земли. Довольно крякнул, зашагал к собравшимся у бочек с горючим трактористам. Поздоровавшись, поискал глазами Бирюкова, жестом подозвал его к себе. Сказал громко, чтобы слышали все: