Из Лондона в Австралию - [164]

Луна все еще ярко сияла на небе. При свете её выпотрошили и освежевали убитых кенгуру, все несъедобные части выбросили, а остальное мясо – уложили на носилки, сделанные из двух больших веток.

– Однако, наши товарищи, по-видимому, разложили еще и второй костер, – заметил Антон, – Как он ярко горит!

– Да, но чуть ли они не переменили место? Костер разложен как будто значительно левее?

– А вон и третий огонек!

– Странно! Что за причина?

Они невольно прибавили шаги, хотя не могли допустить и мысли, чтобы их спутники подвергались какой-либо опасности. В таком случае были бы слышны их выстрелы, может быть послали бы вслед за охотниками гонцов.

– Галло! – крикнул Аскот изо всех сил. – Галло, все ли у вас благополучно?

– Ах! – раздался ответ. – Вот и вы, наконец!

– Разве вы заждались?

– Еще бы! Мы находимся в осаде!

Но в этих словах слышалась насмешка, высказанная скорее с сердцем, нежели жалобно, так что охотники только навострили уши, но не испугались.

– Кто вас осадил? – спросили они.

– Тысячи, миллионы муравьев-львов… они уничтожили все наши запасы и уже нападают и на нас.

– Муравьи-львы! – с ужасом повторил Уимполь, на этот раз испугавшись не на шутку. – Это плохо, эти гадины опаснее тигра!

– О-го, сэр!

– Да уж я вам говорю! Тигра можно убить, а что вы поделаете с миллионами муравьев? С ними нет возможности справиться.

С этими словами они подошли к лагерным кострам, возле которых их встретил крик товарищей: «Стойте!»

– Вы принесли с собой дичи?

– Шесть взрослых кенгуру!

– В таком случае, ради Бога, держитесь подальше от муравьев, или прежде сложите мясо в такое место, куда они не могли бы добраться.

– Слышите? – вставил колонист.

– Так самое лучшее воспользоваться ручьем, – воскликнул Антон. – Здесь мелко, наберем больших камней и наложим их один на другой.

– О, – подхватил кто-то из солдатов, – это сделать не трудно, в ручье я видел на дне много больших плоских камней.

– Отлично, сэр! Надо постараться не занести с собой этих гадин!

Охотники могли теперь полюбоваться и самым полем сражения с муравьями своих товарищей. Там и сям были разложены огни в которые солдаты сметали вениками легионы муравьев, между тем как другие точно также сбрасывали черное ополчение в воду, а третьи уничтожали топорами их постройки.

– Посмотрите, во что обратились все наши запасы! – воскликнул капитан. – Все это совершенно погибло.

Он показал на мешки с крупой и с рисом. Все это обратилось в движущуюся массу, пересыпанную черным; каждое зерно словно ожило и шевелилось, и, конечно, отделить муравьев от зерен нечего было и думать. То же самое было с боченком с сиропом и с мешками с мясом: все почернело от муравьев.

– Придется поджечь все это! – воскликнул Аскот.

– Ради Бога, не делайте этого! Припасы все равно пропали, пусть же муравьи занимаются ими. Тем меньше придется нам убивать.

Этот совет был подан Антоном и капитан Ловелль одобрил его.

– Я сам того же мнения, мой милый, – отозвался он. – Пожертвуем припасами и постараемся пробраться к воде, чтобы стряхнуть там с себя эту дрянь и затем…. удрать от неё на другой берег. Больше ничего не остается!

– Только переходите реку ниже того места, где сложено мясо! – крикнул Антон.

– Разумеется. Я уже имею в виду одно место для перехода.

Все неохотно признали необходимость расстаться в этой неприветливой пустыне с теми вещами, которые должны были спасти их от голодной смерти в ближайшие дни, я потому, уходя от муравьев, они с сожалением оглядывались. При этом картина, которую представлял покидаемый бивуак, казалась им столько же интересной, сколько и отвратительной.

Хотя тысячи и сотни тысяч муравьев уже погибли в огне и воде, тем не менее эти потери, понесенные их полчищем, были абсолютно незаметны. Армия этих омерзительных, черных блестящих насекомых, копошащейся плотной массой непрерывно двигалась от муравейника к складу припасов и обратно. Не только под каждой соломинкой и под каждым листочком двигались и копошились муравьи, миллионы – их кроме того носились в воздухе на тонких, прозрачных крылушках. Насекомые эти достигали целого дюйма в длину, обладали сильными челюстями и отличались хищническими инстинктами, ибо не только вступали в единоборство, друг с другом, но даже кусали человека, раз только попадали ему на неприкрытую ничем кожу. От их укусов вскакивали большие весьма болезненные волдыри, ясно показывавшие, что эти насекомые обладают ядом, хотя и не очень сильным.

Все люди вошли в ручей и погрузились в воду с головами. Платье и башмаки приходилось предварительно самым тщательным образом вытрясать и выколачивать, чтобы уничтожить всех до последнего муравьев, забравшихся в складки одежды. После этого все собрались на противоположном берегу, и когда мясо кенгуру было тоже перенесено на место нового становища, наши путники переглянулись с выражением отчаяния в глазах.

– Ничего не остается, как искать нового места для привала, не выспавшись хорошенько и не отдохнувши. Не теряйте бодрости, ребята! Подумайте только о тех лишениях и бедствиях, которые в настоящую минуту выносят наши братья, осажденные дикарями, и не ропщите на свою судьбу!