Из кабины такси - [46]

— Вылезай! — громко крикнул я.

— В чем… в чем дело? — испуганно бормотал толстяк.

— Хватит, накатались. Вылезай.

Должно быть, у меня в этот момент был очень свирепый вид, потому что они послушно выскочили из машины. Я захлопнул дверцы автомашины и уехал.

Не знаю, может быть, я, как водитель такси, поступил грубо. Но иного наказания я не мог придумать.

…Я люблю Москву — старую, с ее памятниками, и новую, строящуюся. Я горжусь тем, что живу в этом городе. Ведь я родился и вырос близ бывшей Крестовской заставы, на Средней Переяславской улице.

Еще мальчишкой я бегал по ее улицам и дворам, слушая шарманку, которую чаще всего крутил какой-нибудь отставной солдат с деревянной ногой. Смотрел, как попугай из коробочки за копейку вытаскивал «счастье», как улыбались или хмурились женщины, развертывая и читая заветный билетик. Еще любил из-за угла дразнить старого татарина, который не спеша расхаживал по дворам с полупустым мешком за плечами и монотонно выкрикивал: «Старье бе-е-рем!»

Дворы, в лучшем случае замощенные булыжником, а в большинстве поросшие травой и крапивой. Смрад в воздухе от выгребных ям и помоек.

Ребятишки во дворе играли кто во что горазд. Маленькие копошились в грязном песке или пускали кораблики в канавах с мутной водой, а кто постарше — запускали змеев и монахов, опутывая телефонные и электрические провода мочалой, бумагой и нитками.

Я видел, как начала перестраиваться Москва, мой родной город. Из года в год нарастал городской транспорт.

Прошли годы. Посмотрите теперь на московские дворы. В какой ни войдешь — везде увидишь чистоту и порядок. Много сделано для детей. Во дворах затейливые качели, турники, чистый песок, а зимой — ледяные горки.

В летнее время во дворах много зелени. Даже у только что построенного дома посажены деревья и кустарники. Они еще тоненькие, робкие, но в недалеком будущем это будут буйные заросли садов.

Зелень во дворах, на бульварах и в скверах превратила Москву в цветущий город-сад. Старая Москва с кривыми переулками и тупиками отступила. Ныне перед нами громадный социалистический город, который по своим размерам, благоустройству и красоте далеко превзошел многие столицы мира.

Москва и сейчас продолжает строиться. Поистине невиданный размах приобрело жилищное строительство. И строительный башенный кран по-прежнему остается непременным элементом пейзажа нашей столицы.

Росла Москва, росли и люди, ее славные труженики. Изменились и таксисты. Нынешние водители совершенно иные, чем те, которые впервые сели за руль таксомотора. Этот рост не был легким, еще и по сей день дают о себе знать рецидивы прошлого. Я хочу рассказать о так называемых ночных кафе таксистов. Там лучше всего можно увидеть, как сталкивается новое со старым.

Ночное кафе

Водители такси, как правило, заканчивают работу очень поздно. Поэтому в каждом таксомоторном парке организованы ночные буфеты, где люди могли бы после смены отдохнуть, закусить, выпить стакан кофе, побеседовать. Давайте заглянем в ночной буфет, который мы называем ночным кафе нашего таксомоторного парка.

Город спит. Все больше и больше уходит машин с зелеными огоньками с линии. В парке их моют, таксисты сдают выручку и идут в ночное кафе, где стоит шум от оживленных разговоров.

За одним из столиков собрались старики, ветераны нашего парка. К ним подсаживаюсь и я. Мой друг Виктор Степанович Сергеев обрадованно приветствует мое появление. Это и понятно, теперь ему будет легче вести рассказ, теперь он может чаще обращаться ко мне, очевидцу многих событий, человеку, хорошо знавшему многих водителей такси.

— Где они сейчас, наши друзья-товарищи? — задает вопрос Виктор Степанович и тут же напоминает: — Вот Александр Бабаев — классный водитель, миллионер. Где он? Ведь я знал, что он прошел всю войну, на грузовой машине подвозил к боевым позициям снаряды и мины, в скольких перепалках побывал. Остался в живых. Отпраздновал победу в Москве…

— И спустя два года умер, — перебил я рассказчика, — нелепо умер от какой-то заразной болезни.

— А не забыл ли ты, Женя, мастера-водителя Василия Кочеткова?

— Как же мне его забыть! Мы вместе с ним учились в школе шоферов. Более влюбленного в технику человека трудно представить. Машина Кочеткова всегда была в идеальном порядке и работала как часы.

— Так вот, Василий Кочетков оставался мастером вождения. У него учились молодые и старые…

Мне нравился этот разговор, потому что к нашей группе все больше присоединялась молодежь. И рассказы, воспоминания о товарищах-шоферах, которые стали мастерами вождения, имели, если хотите знать, большое воспитательное значение.

Виктор Степанович продолжал вспоминать: и о Серафиме Кочегарове, погибшем на фронте смертью храбрых, и об Анатолии Кузнецове, который тоже не раз отличался в бою и погиб под самым Берлином.

— А кто из вас не слыхал о мастере-водителе Леониде Ивановиче Оленине? Он получил это звание еще до войны. Тоже был на фронте, воевал. И после победы вернулся опять в такси. Коммунист Оленин, кроме того, что отличный производственник, был и общественным деятелем — он депутат райсовета. С нашей делегацией он недавно побывал во Франции.