Из кабины такси - [32]
В Ильинскую, конечно, дорогу я знал и был готов услужить клиентам.
— Только подождите минутку, я возьму еще одну машину, — попросила молодая женщина.
В это время к стоянке подошла еще одна «Победа». Переговорив с шофером, женщины сели во вторую машину, а меня попросили следовать за ними.
Мы остановились у больницы имени Пирогова. Молодая женщина вошла в подъезд и через пять минут вышла в сопровождении двух мужчин. Усадив их в мою машину и пересадив мать ко мне на переднее сиденье, сказала:
— Я еду вслед за вами, профессор живет отсюда недалеко и через пятнадцать минут мы вас догоним.
— Ну, с богом, поехали, — тихо прошептала старушка и перекрестилась.
…Остановились мы у двухэтажной дачи с большим тенистым садом.
Через некоторое время появилась и другая машина.
— Подождите минуточку, — сказала молодая женщина и повела врачей в дом. Минут через десять вышла ко мне старуха, на глазах ее были слезы.
В руках она держала два платочка, связанных узелком: один — белого цвета, другой — серого. Подавая мне серый узелок, она сказала:
— Дорогой водитель, в этом платочке деньги, которые вам следует. Я думаю, вы будете довольны. Только прошу вас, не благодарите меня, у меня уж такая примета, иначе не видать мне моего Николеньки. Второй узелок я врачам отдам и тоже буду просить, чтобы от них не было слов благодарности.
Я молча взял узелок и уехал.
Ехал и думал: «Какая странная старуха, верит в какие-то приметы… Чепуха какая-то».
Выбравшись на шоссе, я остановил машину и развернул платочек. Честно говоря, денег там было много. И мне вдруг стыдно стало, что я на чужом горе зарабатываю. Но ведь не поедешь обратно и не вернешь деньги. Мать так верила в приметы, будто и в самом деле от них зависела жизнь ее сына.
…Я на протяжении своей работы в такси встречал немало суеверных пассажиров, хотя большинство из них по внешности были культурными людьми.
Есть пассажиры, которые хмурятся, когда их спросишь: куда ехать? Слово «куда» считается дурным, «значит, пути не будет». Или: перебежала дорогу черная кошка — многие начинают охать и ахать. Бывали случаи, когда, не доехав до места назначения, люди рассчитывались и выходили из машины, веря в свои приметы.
Все разные, разные люди
Летом в Москве состоялось международное экономическое совещание. В столицу приехали торговые представители социалистических стран, коммерсанты из капиталистических государств.
За несколько дней до начала совещания в первый таксомоторный парк поступило тридцать автомобилей Горьковского автозавода. Из них была организована спецколонна. В нее отобрали водителей со стажем, более культурных и развитых. В числе их оказался и я. Нам доверили обслуживание экономического совещания. Забегу вперед и скажу, что задание было выполнено с честью.
Иностранные гости разместились в трех гостиницах: «Националь», «Москва» и «Советская». Совещание происходило в Доме союзов. Коммерсанты, проживающие в «Национале» и «Москве», приходили, понятно, на совещание в сопровождении своих переводчиков, а тех, которые жили в гостинице «Советская», мы доставляли в Дом союзов на автомашинах.
Международное экономическое совещание вызвало огромный интерес у москвичей. У подъездов Дома союзов всегда были толпы любопытных. Люди буквально липли к стеклам наших автомобилей. Я слышал фразы, которые бросали москвичи иностранцам:
— Шире торговлю между всеми странами!
— Слышите, мы войны не хотим!
Тут же разгорались жаркие споры. Одни говорили, что такую массу иностранцев не надо было пускать в Москву, так как половина из них шпионы. Другие доказывали, что давно пора развивать торговлю, общаться со всем миром, что это пойдет только на пользу нашей стране.
После международного экономического совещания наша спецколонна обслуживала многие конференции и совещания, съезды партии, сессии Верховного Совета СССР.
Могу смело сказать, что я перевозил людей всех пяти континентов земного шара.
…Тысячи и тысячи людей прошли перед моими глазами. Разные люди, но все они наши, советские, хорошие. В поездках с ними по Москве где только за день не побываешь — и в солнечной Грузии, и на Дальнем Востоке, и в Сибири, и в Закарпатье, каких только не наслушаешься историй и умопомрачительных рассказов.
И как таким прекрасным, добрым людям не ответить лаской и вниманием. Вот вчера посадил я на площади Ногина инженера. Летит в Сибирь. Я его везу в Быково. Подъезжаю к аэродрому, пассажир достает билет на самолет, читает и бледнеет. «Перепутал, — шепчет. — Мне ведь надо было ехать во Внуково».
Что тут будешь делать? До отлета самолета остается времени в обрез — полтора часа.
— Выручайте, товарищ, — говорит пассажир. — Доставьте к сроку.
Едем. А пассажир что-то ерзает на кресле, нервничает.
— Что с вами, товарищ? — спрашиваю.
— Понимаете, у меня не хватит денег с вами рассчитаться. Не можете ли вы мне поверить, вот вам в залог мой паспорт. Я как только прилечу домой — сразу же вам вышлю.
— Ладно, — говорю, — успокойтесь. Верю вам на слово. Не нужен мне ваш паспорт.
Привез я пассажира вовремя. Уж как он меня благодарил! Улетел. А через два дня я получил от него перевод и глубокую благодарность.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839–1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Тише!.. С молитвой склоняем колени...Пред вами героя родимого прах...С безмолвной улыбкой на мертвых устахОн полон нездешних, святых сновидений...И Каппеля имя, и подвиг без меры,Средь славных героев вовек не умрет...Склони же колени пред символом веры,И встать же за Отчизну Родимый Народ...Александр Котомкин-Савинский.
Аннотация издательства: Сорок пять лет жизни отдал автор службе в рядах Советских Вооруженных Сил. На его глазах и при его непосредственном участии росли и крепли кадры командного состава советской артиллерии, создавалось новое артиллерийское вооружение и боевая техника, развивалась тактика этого могучего рода войск. В годы Великой Отечественной войны Главный маршал артиллерии Николай Николаевич Воронов занимал должности командующего артиллерией Красной Армии и командующего ПВО страны. Одновременно его посылали представителем Ставки на многие фронты.
Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известных политиков, бизнесменов и людей искусства.