Из истории Таманской армии - [41]
В отличие от приказа Военного Совета Северокавказского военного округа от 22 августа 1918 г.,
предписывавшего кубанским войскам продвигаться к Царицыну, приказ РВС Южного фронта № 118 от 24 сентября 1918 г., которым Сорокин утверждался командующим войсками, оперировавшими на Северном Кавказе[457], предписывает войскам закрепиться на занимаемых рубежах, обеспечить оборону грозненских нефтепромыслов, взять Ставрополь, перебросить из района Михайловской — Армавира — Невинномысской часть кубанских войск численностью до 15 тыс. штыков с достаточным количеством кавалерии и артиллерии в район с. Винодельного, образовать из кубанских и ставропольских войск сильную ударную группу и из этого района нанести удар в сторону Батайска, отрезать армию Деникина от своих стратегических центров и баз снабжения Ростова и Новочеркасска, имея конечной целью ликвидацию контрреволюционных войск на Северном Кавказе. Ни о каком уходе с Северного Кавказа в приказе ничего не говорится. Приказ же РВС Южного фронта № 120 от 27 сентября о переброске Стальной дивизии в Царицын фактически противоречил приказу № 118 от 24 сентября 1918 г., ибо уход Стальной дивизии, а вместе с ней и некоторых других частей под Царицын ослаблял оборону Северного Кавказа. Больше того, сопоставление приказов от 22 августа, 24 и 27 сентября 1918 г. позволяет сделать вывод о том, что линия руководства РВС Южного фронта (ранее — Военного Совета Северо-Кавказского военного округа) в Царицыне в отношении Северного Кавказа и Северокавказской советской армии была непоследовательной, противоречивой. Должного внимания и достаточной помощи материальными средствами армии, которая насчитывала в своих рядах свыше 100 тысяч человек, оказано не было, несмотря на неоднократные просьбы северокавказских войск.
В соответствии с приказом № 118 Сорокин разработал план боевых действий, который был принят Реввоенсоветом Северного Кавказа[458], Реввоенсовет решил, как писал С.В. Петренко, «во исполнение царицынского приказа…занять сначала Ставрополь, а для получения нефти, недостаток которой уже тогда у нас остро ощущался, — повести наступление на Прохладную и далее соединиться с Владикавказскими войсками, а также и на Моздок, чтобы уничтожить очаг контрреволюции в Терской области»[459].
Таким образом, план, утвержденный Реввоенсоветом Северного Кавказа, был составлен в соответствии с приказом вышестоящей инстанции — Реввоенсовета Южного фронта в Царицыне. Этим же приказом руководствовался РВС 11-й армии (быв. РВС Северного Кавказа) после преступной расправы Сорокина с Рубиным, Крайним и другими советскими работниками и после убийства самого Сорокина. Следовательно, план боевых действий, который был принят Реввоенсоветом 11-й армии в соответствии с приказом РВС Южного фронта и неуклонно проводился им в жизнь, нет оснований считать предательским. Г.К. Орджоникидзе, говоря о причинах нашего поражения на Северном Кавказе[460], ни разу не назвал планы командования 11-й армии предательскими; даже в самое тяжелое для северокавказских войск время (январь 1919 г.) он решительно возражал против оставления Терской области, а, следовательно, и против отступления с Северного Кавказа». Не подтверждается документами и высказанное В.Т. Сухоруковым мнение о том, что Сорокин навязал Реввоенсовету 11-й армии решение об одновременном наступлении на Ставрополь и на Терек[461]. Следует иметь в виду, что наступление Шариатской колонны на Терек началось через несколько дней после освобождения от белогвардейцев Ставрополя, когда Сорокин, объявленный вне закона, войсками уже не командовал, да и взятие Ставрополя Красной Армией, несомненно, произошло бы раньше, если бы все приказы Реввоенсовета выполнялись без промедления.
Осуществляя принятый план, Реввоенсовет Северного Кавказа издал приказ № 9 от 7 октября 1918 г. о немедленной переброске Таманских войск и 10-й колонны на ст. Невинномысскую, в распоряжение Реввоенсовета, имея в виду направить их для взятия Ставрополя. Однако с выполнением этого приказа произошла заминка.
Командующий Таманской армией И.И. Матвеев считал, что советские войска должны наступать на ст. Кавказскую, имея дальнейшей целью ударить по центру контрреволюции — Екатеринодару или же через Тихорецкую двигаться к Царицыну для соединения с действовавшими там советскими войсками[462], причем сама постановка такой альтернативы говорит о том, что главный расчет делался на уход к Царицыну. Е.М. Воронов[463] в своих воспоминаниях прямо говорил, например, что в соответствии с требованием Матвеева движение армии должно было происходить по маршруту Армавир — Кавказская — Царицын[464].
Не вдаваясь в подробности рассмотрения преимуществ того или иного плана[465], нужно сказать, что в боевой обстановке требуется единство командования и приказы должны безусловно без промедления выполняться. Командующий Таманской армией Матвеев отказался выполнять приказ Реввоенсовета 11-й армии и был за это расстрелян.
Вопрос о расстреле Матвеева вызывал и до сих пор вызывает много споров. Это объясняется, по-видимому, главным образом, тем, что, во-первых, у бойцов-таманцев И.И. Матвеев, бывший смелым, простым и прямым по характеру командиром, пользовался большой популярностью, и, во-вторых, тем, что, позднее вспоминалось его предостережение об опасности вынужденного отступления на Святой Крест. 3-я Таманская стрелковая дивизия, в которую была преобразована Таманская армия, потерпела поражение именно в районе Святого Креста, а значительная часть 11-й армии трагически погибла в калмыцких степях.
