Из истории старообрядцев на польских землях: XVII—ХХ вв. - [21]

Поселение старообрядцев в стародубских лесах поначалу происходило путем осваивания необжитых земель, после получения согласия соседей. Со временем старообрядцы стали зависеть от казацкой старшины, которая оформила эту землю в собственность и требовала от поселенцев исполнения различных повинностей, поэтому старообрядцы стали поселяться не только на казацких, но и на монастырских землях, например на землях, принадлежавших Киево-Печерской лавре. Украинские арендаторы считали старообрядцев полезными переселенцами, поэтому не обращали внимания на их вероисповедание. Как только арендатор получал право на основание новой слободы, он пытался любым способом привлечь сюда как можно больше старообрядцев, хотя свои обещания сдерживал не всегда. Часто землевладельцы и арендаторы обещали поселенцам освобождение от всяких повинностей на срок от 5 до 10 лет. Особую роль при основании новых слобод выполняли осадчие, избираемые среди наиболее грамотных и богатых старообрядцев. Они получали специальные полномочия, иногда не только выполняя функцию кураторов над другими членами общины, но и осуществляя судебную власть. Во время организации новых слобод даже армия не имела права вмешиваться в дела осадчих. В издаваемых по этому поводу т. и. «осадчих листах», или «письмах», почти никогда не употреблялось обидное для старообрядцев слово «раскольник». Не удивляет тот факт, что некоторые осадчие, скупая землю у казаков, быстро богатели, а некоторые пытались закрепить свою принадлежность к высшим слоям общества. Не исключено, что среди старообрядцев Стародубья были и такие, которые уравнивались в правах с казаками. Другие старообрядцы, это были преимущественно стрельцы, предпочитали поселение у казаков или у своих собратьев по вере на правах т. н. подседок. Они тогда (вплоть до 1734 г.) освобождались от общих государственных повинностей. Однако уже в конце XVII в. некоторые старообрядцы, будучи не в состоянии терпеть своеволие арендаторов, начали покидать слободы и сами становились подседками [Лилеев 1983: 106; 1895: 88, 93–95, 98—118; Лазаревский 1888: 457–461].

Принципы и способ расселения старообрядцев в Стародубье были перенесены на соседствующие приграничные территории бывшей Речи Посполитой, позже они применялись также на землях, находящихся на значительном отдалении от границы. Старообрядцы, переселяясь в имения поляков, получали гораздо больше льгот и привилегий, чем имели у себя на родине. Выданные в связи с этим некоторыми владельцами арендаторам акты, соответствовавшие осадчим листам, учитывали вероисповедание поселенцев. Многие владельцы не только гарантировали свободу вероисповедания, но также служили советом, помогали организовать соборы, не вводили ограничений, касающихся сакральных построек. Наконец, землевладельцы снабжали старообрядцев необходимыми письмами и документами, гарантирующими свободное передвижение в стране и за границей [Лилеев 1895: 120, 124–125, 425].

Особенную помощь и опеку оказал старообрядцам староста мозырский Кароль Казимеж Халецкий (ум. 1696) [Uruski / Kosiński / Włodarski 1905: 143]. В его имении на маленьком островке Ветке, расположенном на реке Сож (приток Днепра) в Речицком повяте, старообрядцы в течение непродолжительного времени сумели организовать крупный религиозный центр поповцев [Макарий 1855: 296; Зеньковский 1970: 429–430]. Поначалу Ветку населяли исключительно старообрядцы из Стародубья, где в конце 1682 или в начале 1683 г. по приказу из Москвы они были подвергнуты преследованиям. Незаинтересованная притеснением старообрядцев казачья старшина основной удар репрессий направила на слободу Шнуровка, где в конце семидесятых годов поселился московский священник Козьма с двадцатью другими прибывшими вместе с ним старообрядцами. В результате Козьма вместе с другим священником, Стефаном, переселились неподалеку от границы в Замшев, откуда перешли на Ветку [Иоаннов 1855: 64–67; Макарий 1855: 293–294; Субботин 1890: 11–13; Лилеев 1895: 148–149]. После их ухода старообрядцы Стародубья остались без священников, что в большой степени повлияло на их решение о переселении на Ветку. Казачья старшина не была заинтересована в уходе старообрядцев из Стародубья. Чтобы противодействовать этому, стародубский полковник Семен Самойлович по собственной инициативе в середине 1684 г. приказал стеречь границу, сурово наказуя пойманных при ее пересечении [Лилеев 1893: 40; 1895: 75]. Это породило протесты со стороны Халецкого, который в специальном письме обратил внимание полковника на то, что правители обоих государств не запрещают людям пересекать границу и поселяться там, где им удобнее. Ратовал также о сохранении добрососедских отношений и обещал подарить полковнику породистых щенков за предоставление старообрядцам возможности свободно пересекать границу [Лилеев 1893: 38–39; 1895: 141–142]. Письмо не повлияло на позицию Самойловича, а применяемые им меры против тех, кто уговаривал или помогал старообрядцам перейти границу, усилили переселенческое движение на Ветку.

В это время из Стародубья на Ветку переехали Пашка Федоров с Козьмой и Микиткой Шелковниковыми и, став первыми осадчими, сыграли важную роль в ее освоении [Лилеев 1895: 106]. Однако больше всего старообрядцев прибыло сюда тогда, когда в России стал применяться известный закон царевны Софьи. Тогда в течение непродолжительного времени на расстоянии 20–30 верст от Ветки было основано 14 следующих деревень: Косецкая, Дубовый Лох, Попсуевка, Марьина, Миличи, Красная, Костюковичи, Буда, Крупец, Гродня, Нивки, Грабовка, Тарасовка и Спасовка. Все поселения, называемые посадами или слободами, приняли общее название Ветка и насчитывали свыше 30 тысяч старообрядцев. Потом возникли еще 9 следующих деревень: Вылевская, Побуж, Крупеевка, Копрянка, «Московских жителей», «Новогородских жителей», «Нижнегородских жителей», «Донская» и «Нововыезжих разных чинов» [Лилеев 1895: 106; Иоаннов 1855: 14; Рубановский 1881: 656].