Из истории первых веков христианства - [42]

все его выдающееся значение стало ясно лишь в новейшее время, когда было открыто вавилонское сказание о потопе, весьма близкое к описанию Бероза. Начинается перевод Ветхого Завета, широкое распространение иудейства в странах Старого Света. Числу эллинизированных иудеев вполне соответствовало число эллинов и римлян, примкнувших к иудейству и получивших, поэтому, имя «богобоязненных». В то же время снова наростала и физическая мощь Востока. Хотя Александр и уничтожил силу персов, тем не менее греко-македонское владычество над побежденной страной продолжалось не очень долго. Парфянская династия сбросила чужеземное иго с плеч иранцев, парфяне в качестве великой державы Востока выступили против Запада, т. е. особенно против римлян. Несмотря на множество греческих культурных элементов, – которые были известны также парфянской стране особенно при дворе царей, – начинается победное шествие национальной и религиозной реакции, которая достигает своего апогея в позднейшие времена, благодаря возвышению династии сассанидов: иранизм, который, как говорит один известный исследователь наших дней, никогда не уступал своих позиций в пользу эллинизма, приобретает на короткое время почти такую же силу, как и Рим: иудейские апокалипсисы видят приближение полчищ парфянских всадников. «Римское государство», говорит Моммзен, «жертвует первым существенным результатом политики Александра и таким образом кладет начало тому обратному движению, последними отпрысками которого являются Альгамбра в Гренаде и великая мечеть в Константинополе».

Это гигантское движение несет на гребне своих волн массу религиозных элементов. Наступление Востока на Запад характеризуется не только проникновением иудейства, но почти в такой же степени и пропагандой персидско-вавилонских воззрений. В Вавилоне иудейство познакомилось с иранской религией, и в дальнейшем развитии первого обнаруживается влияние второй. Это относится особенно в апокалиптическим идеям, которые мы выше рассмотрели во всей их соковупности, не касаясь вопроса об их происхождении. Персидская апокалиптика в течение тысячелетних периодов заставляет злое и доброе начала бороться за мировое владычество. Время от времени является спаситель мира, но зло постоянно приобретает все большую силу. Наконец, является последний спаситель, герой, рожденный от девы. Затем наступает конец мира, воскресение мертвых и суд. С неба низвергается огонь, который пожирает землю. Люди должны пройти через огонь; между тем, как одни проходят через него легко и благополучно, как через теплое молоко, другие, несовершенства которых уничтожаются пламенем, испытывают тяжкия муки. В конце концов, однако, все спасаются. Ахура-Мазда побеждает своим словом. т. е. волшебным молитвенным заклинанием, Аримана (Ангра-Маину), и на новой земле, лишенной вредных животных, начинается новая жизнь. Различие между персидским и иудейским воззрениями видно здесь ясно и определенно; с одной стороны – пессимизм евреев, которые вовсе не хотят видеть всех людей спасенными и отрицают полное очищение от грехов, с другой стороны – уверенный в будущем, возвышенный оптимизм персов, который в конце концов видит всех людей окруженными райским сиянием. Но как раз это-то различие, в связи с чертами сходства, и подтверждает внутреннюю связь обеих религий: более последовательное иудейство отбросило эту утешительную идею и заменило совершенно противоположной. Дуализм позднейшего иудейства, с его представлением о борьбе Бога против диавола, или антихриста, также обнаруживает иранские черты.

Мы не имеем возможности вдаваться в дальнейшие подробности; наука о религии все еще не чувствует себя здесь вполне уверенно. Во всяком случае несомненно, что религиозные идеи Востока обладали чрезвычайной силой и постоянством, раз внутри греческой и иудейской религии встречаются области, имеющие совершенно чуждый характер и указывающие на вавилонский и иранский Восток. Но мы еще не упомянули относительно главной части этого развития, не указали на заключительное звено этой цепи: культ Мифры. Недавно по этому вопросу появился замечательный труд гентского профессора Кюмона. Мифра – гений небесного света; при помощи солнца, месяца и звезд он оберегает мир: он стоит между Ахура-Маздой, вечным светом, и Ариманом, духом зла, как «деятельный бог», он «посланец, предводитель небесного воинства в его беспрерывной борьбе с богом тьмы». Мифра родился из скалы, на голове его надета фригийская шапочка; в левой руке он держит факел, в правой – нож. Пастухи явились, чтоб поклониться ребенку, они принесли ему первенцев своих стад и плоды. Вскоре мальчик окреп и вооружился для борьбы с другими силами. Он одержал победу над богом солнца и заключил с ним союз, затем, научив человека земледелию, он укротил дикого быка и стал с страшными усилиями задом тянуть его в свою пещеру; животное, однако вырвалось, и Мифра должен был убить быка, из отдельных частей которого развились затем новые существа. Таким образом произошли люди, и Мифра стал на защиту их от преследований злого Аримана. Потоп и огонь не в состоянии навсегда истребить человечество, род смертных разрастается и благоденствует под покровительством Мифры, и герой,