Из истории морского флота - [22]

Началось плавание из Гольчихи в начале августа 1877 года. В Енисейском заливе встретили немецкий пароход "Фразер". Его капитан, узнав о цели плавания и окинув критическим взглядом шхуну, взволнованно произнес:

- Вы с ума сошли! Я вас перевезу безвозмездно в удобных каютах!

Но гордый русский моряк Шваненберг не изменил своего решения.

Впоследствии он писал: "Мы хотели, однако, доказать, что для русских не опасно то, что опасно для немцев или англичан".

Карское море встретило отважных мореходов штормом и туманами. Приходилось идти чуть ли не на ощупь, постоянно бросая лот. Лавировали среди огромных льдин, то с трудом пробираясь вперед, то возвращаясь назад в поисках чистой воды. У острова Белый легли в дрейф и высадились на берег. Собрали образцы растений, установили русский флаг, а у флагштока оставили бутылку с запиской, где указали имена всего экипажа.

Сначала Шваненберг решил пройти в Баренцево море через Маточкин Шар, но из-за сплоченного льда вынужден был повернуть к Карским Воротам. В шторм повредило о льдину форштевень и сломало руль. Пришлось искать укрытие и делать срочный ремонт... Когда прошли Карские Ворота, тяжелые льды остались по корме. Но тут новая беда - упал ветер.

Медленно продвигались к острову Колгуев. У берегов Мурмана русские поморы-рыбаки поделились с моряками свежей треской.

В конце августа достигли берегов Норвегии и зашли в порт Варде. Далее путь шхуны от Варде до Стокгольма был настоящим триумфом.

Русских моряков горячо приветствовали в Норвегии, Швеции, Финляндии. В Стокгольме шхуну посетил А. Э. Норденшельд. Известный полярный исследователь послал Сидорову телеграмму: "Да рассеет "Утренняя заря" мрак, который до сих пор препятствовал верному суждению о судоходстве в Сибири".

После захода в Стокгольм шхуна благополучно прибыла в Петербург и отдала якорь у Васильевского острова. Весь рейс из Гольчихи в Петербург занял сто дней. Вскоре на борт шхуны явился жандармский офицер и арестовал матроса Цыбуленко.

Но благодаря ходатайству и поручительству Сидорова его через несколько дней освободили. М. К. Сидоров подарил шхуну "Утренняя заря" Петербургскому яхтклубу - "на память потомству". Весь экипаж и сам Сидоров были награждены за заслуги "на поприще торгового мореплавания".

В своем отчете о плавании "Утренняя заря" капитан Д. И. Шваненберг писал, что его спутники, "воодушевленные примерами прежних смелых, отважных русских моряковпромышленников, плававших на своих ладьях на Новую Землю и Шпицберген, осмелились плыть через Карское море и, смею думать, доказали, что и в настоящее время русские моряки не боятся ледяного моря".

* * *

М. ИРИНЕЕВ

ПОМОРСКИЙ ЭЛЛИНГ

3/86

mf021-m.jpg

Освоение русскими Севера начась более тысячелетия назад.

Чтобы успешно продвигаться по многочисленным и полноводным рекам, а также переходить из одной в другую, новгородцам потребовалось создать легкие и прочные суда новых, оригинальных типов. Первыми из них стали плоскодонные речные шитик и ушкуй.

Это были обычные наборные суда длиной до 15 м и грузоподъемностью до 30 т. Они оснащались мачтой с парусом, а также веслами.

Название "шитик" произошло от конструкции судна - при его строительстве обшивочные доски крепили к набору и соединяли одну с другой распаренной вицей, т. е., попросу говоря, шили. Другое название в исторической литературе связывают со словом "ошкуй" - поморским названием белого медведя, известного своей силой и ловкостью. По одному этому названию можно сделать вывод, что новгородские ушкуйники совершали на своих плоскодонных судах и полярные плавания.

К XII в., когда русские люди установили через Студеное море торговые связи со скандинавскими странами, они имели принципиально новые суда карбасы и раньшины, которые предназначались для плавания как по бурному морю, так и в ледовой обстановке. Будучи меньше ушкуев и шитиков, они отличались конструкционным новшеством, которое стало определяющим для поморского судостроения на целые столетия. Раньшина, например, имела яйцевидную форму подводной части корпуса, благодаря чему легко выжималась на лед и вновь погружалась в разводье.

Усовершенствованным видом раньшины стал на Севере коч, предназначенный для длительных ледовых плаваний в открытом море. Коч представлял собой деревянное однопалубное плоскодонное парусно-гребное судно длиной до 24 м и шириной до 8 м с несколько-приподнятыми носом и кормой. На судне размещалось до 30 человек, а также 25 т груза. Кочи имели дополнительную наружную ледовую обшивку, которая принимала на себя удары льдин и предохраняла от пробоин основную обшивку корпуса. Парусное вооружение коча состояло из одного-двух прямых парусов общей площадью до 100 м2. Вместо парусины нередко применяли выделанные оленьи шкуры, а вместо канатов ременные снасти, так как кожа меньше подвержена обмераанию и обледенению. Как правило, на палубе коча устанавливали один-два карбаса, которые использовались для связи с берегом, стаскивания коча с мели, ловли рыбы и зверобойного промысла.

Именно на кочах поморы дошли до Груманта (Шпицберген) и Матки (Новая Земля), ходили на них вдоль северного побережья Азии, бывали в Карском море и в устье Оби, у знаменитой Мангазеи. На таких судах совершил в 1648 г. свое плавание Семен Дежнев, открывший пролив между Азией и Америкой.