Из истории гуситского революционного движения - [89]
Характерно упоминание в более поздних документах конца гуситских войн даже барщины. В городской записи Праги от 19 июля 1429 г. отмечается факт спора между Саземом из Мыдлны, владельцем земли, и крестьянами села Крживиц по поводу насилий и притеснений, которые он причинял крестьянам. Судьи были вынуждены установить, что Сазем обязан вернуть крестьянам отнятый у них скот и не должен принуждать их к более тяжелым барщинам, нежели те, которые они несли раньше[835]. В записи от 18 августа 1432 г. указан факт купли паношем Амхови из Весели у Хотешовского монастыря права на взимание ежегодной платы с крестьян, зависимых от монастыря, и права на барщину[836]. В решении городских властей Праги от 7 января 1433 г. по поводу права Янека, его жены Катруши и родственницы Анны на получение плат и повинностей с зависимых людей было записано, что они уступили это право Микулашеку, сыну Микулаша, «но барщины на тех должны Янек, Анна и Катруша иметь»[837]. Отмечается, что седлаки должны нести барщины в том размере, как это было прежде, в догуситское время. В городской книге Праги — от 5 ноября 1434 г. говорилось в отношений собственности Вацлава из Милетина, что «он и его будущие (потомки. — А. О.) не должны их (двух зависимых крестьян. — А. О.) принуждать ни к каким барщинам» и не должны брать посмертного побора[838]. Следовательно, крепостнические отношения в деревне сохранились и при новых владельцах земельной собственности — бюргерах-гуситах. Судя по официальным документам Праги, гуситское бюргерство не собиралось помочь крестьянам вернуть захваченные феодалами прежние общинные угодья, но даже присвоило их себе и сделало объектом купли-продажи, дарений и обмена. Еще в 1423 г. горожанин Крумлова покупает у женского монастыря в г. Чешском Крумлове луга с наследственным правом на них[839]. Мы уже упоминали в иной связи продажу в 1424 г. паном Мейцгардтом из Градца лугов, пастбищ и иных владений бюргеру Стефану Крейчи. Ондржей из Каменицы 26 февраля 1430 г. передает по завещанию двор в Каменице с лесами, рыбниками, полями[840]. 2 февраля 1431 г. было вынесено решение по тяжбе по поводу владений в селе Кржещице у Прохониц (чагйе его называют Кржеслице) между Штепаном и его женой, с одной стороны, и Якубом и его женой, с другой[841]. Постановили передать одной стороне крепость с двором, большой рыбник с одной плотиной и все, что к нему относится, с лугами большими и малыми, другой рыбник со всеми пастбищами, пастухов Ржехака и Якуба. Другая сторона также получила различные общинные угодья: пахотные земли, луг, рыбничек с лужком и с лесом, еще рыбник с малым рыбничком.
31 декабря 1432 г. Иоганн Храст получает в селе Ходковички. в наследственное владение чинш и луга[842]. В пражских городских книгах 25 октября 1433 г. было записано, что горожанка Старой Праги Дорота, жена паноша Маркварта из Иенишовиц, имеет вено на сумму 100 коп грошей в селе Доброшовицах на пахотном дворе, на рыбниках, лесах и на всем, что принадлежит к ним[843]. 26 июля 1432 г. там же было зарегистрировано» завещание Микеша Тканички из Нового города, в котором он записал своей жене двор пахотный в Добровици с лугами и полной платой на урочных людях[844]. 5 марта 1434 г. в той же городской книге Праги записано, что Бартошек из Серафимова дома заложил за долги свои луга и два лужка[845]. 15 ноября 1435 г. горожанин Праги Ян, сын Микулаша Иевицерова, продал за 630 коп грошей Яну от Серебряной звезды, также пражанину, дворы кметов в Клецанках и рыбаков с платой-чиншем, с рыбниками, горами, долами и пр., «со всей своей волей»[846].
Каковы же общие итоги тех изменений, которые произошли в собственности бюргерской оппозиции[847]. Как мы уже показали выше, хотя и на фрагментарном материале, относящемся только к городу Праге, все же можно отметить, что здесь в результате перехода земельных владений церкви, патрициата, частью и королевской собственности в руки дворянства и бюргерства Праги не произошло каких-либо глубоких радикальных изменений в отношениях между старыми держателями земли и новыми ее владельцами. Следовательно, можно полагать, что здесь не произошло тех процессов, которые имели место, например, в Англии в XVI в. в итоге секуляризации церковных земель, т. е. феодальная собственность не преобразовалась, хотя бы частично, в буржуазную. Об этом говорит и характер земельной собственности и земельных отношений во второй половине XV в. и в последующий период.
Было бы, однако, совершенно неверно не видеть тех крупных изменений, которые мог повлечь за собою при прочих благоприятных условиях переход части патрицианских и церковных владений в руки бюргерства[848]. Изменения в отношениях собственности привели, во-первых, к значительному обогащению бюргерства и, следовательно, к возрастанию его экономических возможностей. Можно полагать, что это обстоятельство помогло дальнейшему расширению ремесла и торговли. Ближайшие десятилетия после гуситских войн отмечены как раз восстановлением и дальнейшим ростом ремесленного производства. В Праге, например, возникло много новых цеховых организаций
