Из истории гуситского революционного движения - [84]

Ф. М. Бартош в специальном исследовании о четырех пражских статьях справедливо указал[794], что они являются выражением предгуситских и гуситских чаяний самих чехов, однако в целом он также весьма переоценивает внешнее влияние на генезис гуситских идей и требований и, являясь сторонником филиации идей, большое значение приписывает вальденству.

Таким образом, мы заключаем, что пражские статьи имеют самостоятельное значение и происхождение их следует искать во внутреннем развитии самой Чехии. Это не означает, что чехи жили изолированно от остальной Европы. В той или иной мере идеи Уиклифа и учение сектантов проникали и в Чехию, однако основным, главным источником для развития соответствующей идеологии могли быть лишь внутренние процессы развития Чехии. Чрезвычайное усиление феодального угнетения народа, в том числе и бюргерства, со стороны светской и духовной знати не могли не толкнуть бюргеров, а также и мелкую шляхту на сближение с лагерем таборитов в первый период движения.

Анализируя требования бюргерской оппозиции, остановимся прежде всего на отношении умеренных гуситов к феодальной собственности. В противовес утверждениям буржуазных историков, следует подчеркнуть, что именно эта проблема занимала центральное место в требованиях бюргерской оппозиции. Характеризуя ересь средневековья, Ф. Энгельс писал, что суть ее выражается в тенденции к созданию дешевой церкви. «Ересь городов, — а она собственно является официальной ересью средневековья, — была направлена главным образом против попов, на богатства и политическое положение которых она нападала… Это дешевое устройство устраняло монахов, прелатов, римскую курию, словом, все, что в церкви было дорогостоящим»[795]. С полным основанием Энгельс относит к такого рода ереси и бюргерскую гуситскую оппозицию в Чехии нач. XV в. «Арнольд Брешианский в Италии и Германии, альбигойцы в Южной Франции, Джон Виклеф в Англии, Гус и каликстинцы[796] в Чехии были главными представителями этого направления»[797].

Ко времени гуситских войн экономической основой феодализма в Чехии продолжала оставаться феодальная собственность на землю. В условиях, когда в стране не было зачатков капитализма и феодальная система общественных отношений не исчерпала еще всех своих возможностей, вопрос о ликвидации феодальной собственности и феодальной системы в целом еще не был поставлен историей в порядок дня… В Чехии XV в. не было для этого должных объективных предпосылок. Недостаточно экономически мощное чешское бюргерство, которое тогда еще не начало превращаться в буржуазию, не ставило и не могло ставить задачи ликвидации основ феодализма. Низшее и среднее дворянство, сохранившее много чисто феодальных привилегий, не стремилось к ликвидации феодального строя, а так же, как и бюргерство, хотело лишь некоторого улучшения существующего порядка в свою пользу.

И все же бюргерская оппозиция покушалась на часть феодальной собственности: она хотела овладеть собственностью церкви и патрициата. Вопрос о церковных богатствах был поставлен еще предшественниками Яна Гуса, затем им самим и его соратниками, выдвигался и в учении различных народных сект. Требование отнять богатства у церкви было записано в третьей пражской статье[798] и сохранилось на всем протяжении гуситских войн. «…Многие священники и монахи, — читаем мы в 3 статье, — владеют огромным материальным имуществом на основе светского права, против заповеди Христа… и к великому ущербу панов светского сословия…». Указывался путь ликвидации такой, несправедливости: «…чтобы у таковых священников это незаконное владение было отнято…»[799], а положение и жизнь духовенства приведены в соответствие с учением Христа. В такой же редакции третья статья была включена в один из ранних гуситских манифестов[800]. В последующих гуситских манифестах первого этапа гуситского восстания третья статья нередко давалась особенно подробно, с обширными комментариями и ссылками на Писание, что должно было, по мнению гуситов, сделать их требования более убедительными. На Чаславском сейме 1421 г. четыре пражские статьи были приняты как официальный документ всех гуситских группировок и направлений[801]. Синод гуситского духовенства призывал священников вернуться к апостольской жизни в том виде, как ее представляли сами гуситы: «Чтобы ни один Христов священник не господствовал по общинному или светскому праву над дворцами, полями, домами, платежами или какими-либо иными доходами и имуществами, но чтобы жил по правилам евангельской бедности и апостольской жизни и удовлетворялся бы скромной пищей и одеждой». Та же мысль пронизывает и сатирические гуситские произведения этого периода. В сатире «Спор Праги с Кутной Горой»[802] мы читаем: «Если духовенство хочет жить по заповедям Христа, то оно должно отказаться от светских богатств».

Отношение умеренных гуситов к феодальной собственности четко прослеживается в материалах их диспутов с таборитами, в целом ряде документов о хилиастах. Эти материалы дошли до нас, как правило, в редакции магистров — представителей бюргерской оппозиции и сопровождались их краткими комментариями. Излагая содержание 14 статьи из числа 72 статей, выдвинутых в 1420 г. магистрами против таборитов, умеренные гуситы заявляли, что идея радикальных таборитов о праве народа отнимать владения у противников закона Христова, т. е. у феодалов светских и духовных и патрициата — это ересь