Из истории гуситского революционного движения - [46]

. Та же мысль содержится и в следующей, 14-й статье этого документа. Таборитам должна принадлежать не только организующая и руководящая роль в борьбе за новое общество, но и главная роль в самом вооруженном выступлении против врагов гуситов: «...Братья таборские должны совершать возмездие и наносить раны мечом и огнем божьим неприятелям…»[456]. Я. Пршибрам сообщает о том, что табориты «изображали себя ангелами, которых бог пошлет, чтобы уничтожить все дурное»[457]. «Стали проповедовать и освящать войны нехристианские и из причин злых и негодных, то есть жестоких, свирепых, без всякого милосердия…»[458]. В трактате Пршибрама смешаны те высказывания о последнем судном дне и связи его, с актами насилия, что мы встречаем в вариантах «А» и «В» 72 статей, и те, которые несколько позднее были записаны в варианте «С», «…каждый проклят, — писал он о проповедях таборитских священников, — кто задержит свой меч от пролития крови божьих неприятелей, и что благословен каждый, кто отплатит дочери Вавилонской ценой мести…»[459]. Повторяется затем уже встречавшееся нам утверждение, что каждый добрый христианин должен участвовать лично в уничтожении зла и его носителей: «…проповедовали и призывали, чтобы все освятили себя убийством грешников, а руки свои искупали и обмывали в их крови и тем, чтобы были благословенны»[460]. Ян Пршибрам в своем трактате говорит, что гуситские священники «проповедовали и обещали народу, что (если) кто из них в этой борьбе умрет или будет убит, в тот же час будет в царстве божьем»[461] Гуситские идеалы и практика поднимались этим самым на огромную высоту и освящались. Вся борьба гуситов против феодально-католического лагеря принимала совершенно иной облик и толковалась как священная война в защиту установлений божьих, хотя по существу имела в виду создание нового общественного строя. Ян Пршибрам называет здесь и несколько имен крупнейших идеологов таборитов тех лет, прежде всего священника Яна Чапека, которого, наряду с другими, он обвиняет в кровавых насилиях, бессмысленном и жестоком пролитии крови. В книжках своих, писал Пршибрам, Чапек «…лживо и еретически приводит многие писания Ветхого завета, ими доказывает все жестокости, устанавливает и требует, чтобы все вели их без раздумья, на каковых книжках, как на первейшей основе тех войн, он и иные священники основывали свои беспорядочные, нехристианские и жестокие войны, ими же себя оправдывают и защищают…»[462]. В трактате сообщается о личном участии в этой расправе с врагами народа таборитских священников: «Сами священники убивали мечом, копьем, из ружей и сжигали огнем». Таборитские священники «…из-за яростной злости проповедовали и возбраняли, чтобы ни с одними неприятелями перемирие не заключали и с ними в него не вступали, заявляли, что так говорит Писание…»[463].

Как известно, Пршибрам стремился оклеветать таборитов и крайне преувеличивал насильственные действия с их стороны в борьбе с феодально-католическим лагерем. Однако идея насильственной ликвидации старого общества была воспринята основной массой таборитов. Но причины этого гораздо глубже, чем те мотивы, которыми Пршибрам пытается объяснить эту таборитскую тактику. Табориты вовсе не были сторонниками кровопролития, как пишут о них современные событиям католические реакционные летописцы. Предшествующий многовековой опыт антифеодальной борьбы привел их, по крайней мере на время, к выводу, что господствующий феодальный класс не вернет народу добровольно отнятых у него богатств, не откажется от взимания податей и выжимания с народа повинностей. Поэтому признание необходимости методов насилия было в тех исторических условиях значительным шагом вперед по сравнению с предшествующей антифеодальной борьбой плебса и крестьянства. В ходе гуситских войн, особенно в конце их, табориты неоднократно вступали в переговоры с врагами, заключали перемирия и соглашения. Именно они предложили правящим кругам свои требования и охотно пошли бы на мирные переговоры, если бы имели уверенность в том, что такой путь принесет им положительные результаты. Обычная слабая сторона крестьянских движений эпохи феодализма как раз и заключалась в отказе от решительных методов действий против феодалов, в крайней доверчивости народа по отношению к феодалам, в готовности идти на переговоры. Не лишены были этих слабостей и табориты. Однако тот факт, что табориты были в своей борьбе более решительны, свидетельствует о том, что в гуситском движении антифеодальная борьба угнетенных народов Европы поднялась на более высокую ступень, чем это было прежде.

Как табориты представляли себе новое общество на земле?

Новое общество, или, как они полагали, царство божье на земле, хилиасты представляли себе еще в самом общем, неопределенном виде. Разумеется, что на той стадии общественного развития еще невозможно было нарисовать четкую, конкретную картину будущего мира. Однако все же основные стремления народа проявились с совершенно определенной бесспорной тенденцией — в представлениях таборитов новое общество абсолютно не похоже на старое, феодальное. Картина нового мира создавалась хилиастами также не сразу, а постепенно, по мере того, как яснее становилась идея необходимости ликвидации основ старого мира. В первых по времени хилиастических записях мы еще не находим ясного представления о новом, свободном обществе. Главное здесь — призыв к ликвидации старого феодального строя, этой задаче уделено все внимание авторов воззваний и писем хилиастов. В двух хилиастических воззваниях, опубликованных Ф. Палацким