Из истории гуситского революционного движения - [48]
Если в ранних хилиастических документах еще не говорится специально о правах народа на прежние общинные владения — леса, луга, пастбища, рыбные угодья, то в трактате Пршибрама о них сообщается совершенно недвусмысленно. Цитируя одно из сочинений хилиастов, он пишет, что хилиасты проповедовали, что верные, т. е. гуситы, не только не будут платить чиншей панам, «…но их (панов) дедины, рыбники, луга, леса и все их владения должны быть вам свободны и ни один (пан) не будет… в этом препятствовать»[478].
Отрывочные данные, сохранившиеся в отношении таборитской практики, могут несколько пополнить наше представление о том, как табориты решали на деле вопрос о собственности на первом этапе гуситского движения. Первое время они действительно уничтожали многие богатства, которые захватывали у сторонников феодально-католического лагеря. Так было, например, при захвате крепостей Седлеца и Раби весной 1420 г., Много имущества светских и духовых феодалов — дорогие одежды, золото, серебро и драгоценные камни — табориты собрали в одну груду и сожгли[479].
По-видимому, первое время, когда хилиастические идеи преобладали в радикальном гусизме, идея ликвидации частной собственности была широко распространена. Однако уже в самом начале крестьянской войны мы все чаще и чаще встречаемся с фактами захвата таборитами имущества «врагав божьих». Так, уже при взятии города Усти они отобрали в свою собственность имущество бежавших представителей феодально-католического лагеря[480]. После прихода таборитов в Прагу в мае 1420 г. из города бежали многие враги гуситов. Все их имущество было обращено в собственность городской общины[481]. Правда, конфискованное имущество захватили пражские бюргеры, но здесь не уничтожали богатств, захваченных у врагов, за редким исключением, хотя в столице были также сторонники радикального таборитства. 26 июня 1420 г. члены Кунетицкой общины во глазе со священником Амброжием, захватив город Градец и в нем большие богатства феодально-католических элементов, имущество их между собою разделили, а дома их роздали тем, кто стоял за «правду закона божьего»[482]. Так же поступили табориты Большого Табора, захватившие 30 июня 1420 г. много богатства у отрядов Ольдржиха Рожмберкского. Они увезли его в город Табор и разделили между всеми членами общины[483]. В приведенных мною данных нет более точной характеристики собственности, захваченной таборитами у противника. Речь идет, по-видимому, главным образом о собственности движимой в ее различных формах: драгоценностях, золоте и серебре, дорогих одеждах. Но не они составляли тогда основу феодальной экономики. Почти нигде не упоминается, к сожалению, о том, как же табориты поступали с землей — главным средством производства и основным богатством в те времена. В общей формулировке об изменениях в отношениях собственности говорит Пршибрам: «Владения духовенства отнимали и мирянам раздавали. Поместья — земли духовенства, дарованные верными христианами для расширения службы божьей; …те скаредно, из-за жадности отнимали и кому хотели, мирянам, помощникам своим, раздавали»[484]. И в другом месте трактата он еще раз сообщает о таборитах, что «всякое имущество, города, села и замки, и королевские доходы, платежи, дани и повинности насилием и жестокостью занимали и замки, города и платежи (т. е. доходные статьи. — А. О.) у кого хотели брали и кому хотели раздавали…»[485]. Пршибрам пытался доказать, что такая таборитская практика противоречит нормам христианского учения: если апостолы, писал он, выдвигали идеал бедности, то табориты «из бедных седлаков и пахарей панов и епископов и князей насилием сотворили и власть и чужую собственность» захватили»[486]. При всей враждебности Пршибрама к хилиастам его сообщение о коренном изменении положения восставшего народа, прежде всего, крестьянства, заслуживает полного доверия. Оно подтверждается тем, что табориты в течение многих последующих лет продолжали с — оружием в руках мужественно защищать отвоеванную свободу и свое добро, отобранное у феодалов. В «Старых чешских летописях» отмечалось также, что гуситские священники раздают кому вздумается чужое имущество. «Сперва было загублено имущество духовенства, затем панские владения»[487]. Имелся в виду именно захват собственности у прежних владельцев и передача ее гуситам. Там же авторы летописей продолжали, что гуситы «имущество чужое берут… и крепко держат у себя чужое добро»[488].
При всем нашем критическом отношении к источникам, вышедшим из враждебного гуситам феодально-католического лагеря, мы можем в данном случае привлечь и их данные по рассматриваемому вопросу. Небезынтересно, что в ряде современных хроник сообщается также о том, что гуситы, а иногда сказано и точнее — табориты стремятся к общей собственности, отнимают добро у церкви и светских панов. Так, например, еще 16 сентября 1421 г. магистр Конрад писал в лагерь крестоносцев, спрашивая, почему они не выступают против таборитов, «которые утверждают, что все должно быть общее, которые все государственные связи уничтожают для освобождения крестьян-чиншевиков от какой бы то ни было, даже совсем умеренной зависимости»
