Из истории гуситского революционного движения - [4]
Сохранилось несколько текстов договоров между Прагой и союзными с ней городами — Нимбурком, Колином, Коуржимом, Литомержицем, Чаславом, в которых содержатся сведения о взаимоотношениях Праги и других городов Пражского гуситского союза. Они опубликованы на чешском языке[20]. (И. Спевачек только что обнаружил и опубликовал единственный оригинал такого договора Часлава с Прагой[21]). В договорах оговорены права Праги и взаимное обязательство членов Пражского союза городов не принимать Сигизмунда в качестве короля чешских земель без общего согласия.
Большую ценность как источник представляют гуситские манифесты[22], неоднократно выпускавшиеся в 1420–1431 гг. и сохранившиеся в оригиналах. Большая часть их составлена в Праге в 1420–21 гг., но авторы их неизвестны. Обычно манифесты содержат полное или краткое изложение или текст четырех пражских статей. Резкой критике в них подвергнута римско-католическая церковь. Целый ряд обвинений направлен непосредственно против императора Сигизмунда и в защиту территориальной целостности страны. Следовательно, манифесты дают ценные сведения о требованиях и тактике гуситов.
Манифесты 1430 и 1431 гг., составленные бюргерской оппозицией, являются важным источником для установления ее эволюции вправо, в частности в области политических требований. Язык манифестов различен: наиболее ранние из них выпускались на венгерском, немецком, латинском и чешском языках, поскольку они должны были сыграть определенную пропагандистскую роль среди войск крестоносцев и в соседних странах Европы.
О политических планах бюргерской оппозиции в конце гуситских войн довольно подробные сведения имеются в требованиях дворянства и бюргерства, которые были предъявлены ими императору Сигизмунду в 1435 г., и грамотах, выданных Сигизмундом в 1435–1437 гг. всем сословиям чешских земель и ряду крупных чешских городов[23]. Они дают нам возможность сделать определенные выводы в отношении общих итогов гуситского движения в стране.
Именно из лагеря бюргерской оппозиции вышли и наиболее значительные из сохранившихся гуситских хроник. Крупнейшим произведением этого рода является «Гуситская хроника» Вавржинца из Бржезовей[24]. Автор ее родился около 1370 г. в бедной дворянской семье, учился в Пражском университете и достиг степени магистра свободных искусств. До 1419 г. он находился на службе при королевском дворе. В годы гуситских войн Вавржинец являлся пражским бюргером, владел домом, усадьбой и подданными в окрестностях Праги, служил писарем Новой Праги и вел в то же время преподавательскую деятельность в университете. Последний раз его имя в источниках упоминается в 1436 г. Умер он в конце 30-х годов XV века. Еще до гуситских войн Вавржинец перевел на чешский язык рассказы об Александре Македонском, начал писать «Всемирную хронику», так и оставшуюся незаконченной. В историю он вошел как автор нескольких произведений о гуситском движении — «Гуситской хроники», «Сатирических произведений Будишинской рукописи», «Песни о битве при Домажлицах». Некоторые чехословацкие ученые полагают, что Вавржинец является автором и первых гуситских манифестов.
Основным трудом Вавржинца является «Гуситская хроника», латинский оригинал которой до нас не дошел. Старейшая рукопись хроники относится к 1467 г. Время написания хроники не установлено, и вокруг этого вопроса еще продолжаются споры. «Гуситская хроника» охватывает события с 1414 г. и до конца 1421 г. За редким исключением они излагаются в хронологическом порядке. Наиболее подробно освещается период 1419–1421 гг. В хронике описываются почти все важнейшие события первого периода гуситских войн. Автор включил в свой труд много всякого рода документов о гуситах — 72 антитаборитских статьи, 12 таборитских статей и ряд других. Ценнейшими являются сведения о хилиазме таборитов. Хронику отличает относительная точность в описании фактов и событий. Автор стремится проследить причины явлений, найти их взаимные связи. Здесь уже нет такого слепого провиденциализма, какой встречался обычно в более ранних чешских и нечешских хрониках.
Нельзя не отметить вместе с тем, что политические симпатии автора, его классовые интересы как убежденного представителя бюргерской оппозиции, ярко выраженные в хронике, значительно снижают ценность этого источника. Хроника написана прежде всего против таборитов. Автор так и не увидел решающей роли плебейско-крестьянского лагеря в ходе движения, весьма резко отнесся к таборитскому хилиазму и осудил тактику вооруженного народного восстания против феодальной эксплуатации. Правильно отметив справедливость борьбы гуситов против римско-католической церкви и крестоносцев, он преуменьшил насилия крестоносцев. Слишком преувеличена положительная роль бюргерской оппозиции, которая, по мнению хрониста, являлась подлинной представительницей интересов чешского народа, что неверно. Умалчивается об умеренности бюргерской оппозиции, ограниченности ее патриотизма, о корыстных целях, за которые она боролась.
«Гуситская хроника» была переведена на чешский язык во второй половине XV века. Лучшим ее изданием является публикация Я. Голла
Первый профессор славянских языков Университета Осло Олаф Брок (Olaf Broch, 1867–1961), известный специалист в области диалектной фонетики, в начале лета 1923 года совершил поездку в Москву и Петроград. Олаф Брок хотел познакомиться с реальной ситуацией в советской России после революции и гражданской войны, особенно с условиями жизни интеллигенции при новом режиме. Свои впечатления он описал в книге «Диктатура пролетариата», вышедшей в Осло осенью 1923 года. В 1924 году эта книга была переиздана в сокращенном варианте, предназначенном для народных библиотек Норвегии. Вскоре вышли в свет переводы на шведский и французский языки.
Книга посвящена более чем столетней (1750–1870-е) истории региона в центре Индии в период радикальных перемен – от первых контактов европейцев с Нагпурским княжеством до включения его в состав Британской империи. Процесс политико-экономического укрепления пришельцев и внедрения чужеземной культуры рассматривается через категорию материальности. В фокусе исследования хлопок – один из главных сельскохозяйственных продуктов этого района и одновременно важный колониальный товар эпохи промышленной революции.
Спартанцы были уникальным в истории военизированным обществом граждан-воинов и прославились своим чувством долга, готовностью к самопожертвованию и исключительной стойкостью в бою. Их отвага и немногословность сделали их героями бессмертных преданий. В книге, написанной одним из ведущих специалистов по истории Спарты, британским историком Полом Картледжем, показано становление, расцвет и упадок спартанского общества и то огромное влияние, которое спартанцы оказали не только на Античные времена, но и на наше время.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.
В 403 году до н. э. завершился непродолжительный, но кровавый период истории Древних Афин: войско изгнанников-демократов положило конец правлению «тридцати тиранов». Победители могли насладиться местью, но вместо этого афинские граждане – вероятно, впервые в истории – пришли к решению об амнистии. Враждующие стороны поклялись «не припоминать злосчастья прошлого» – забыть о гражданской войне (stásis) и связанных с ней бесчинствах. Но можно ли окончательно стереть stásis из памяти и перевернуть страницу? Что если сознательный акт политического забвения запускает процесс, аналогичный фрейдовскому вытеснению? Николь Лоро скрупулезно изучает следы этого процесса, привлекая широкий арсенал античных источников и современный аналитический инструментарий.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.