Из истории гуситского революционного движения - [38]
В. Войтишек на основании данных уцелевшей городской книги г. Табора за 1432–1450 гг. отметил преобладание в нем крестьянства и мелких ремесленников и в эти более поздние годы[377]. Приведенный им перечень ремесел[378], распространенных в те годы в Таборе, обслуживавших повседневные потребности широких слоев населения, отсутствие ремесленников, изготовлявших предметы роскоши для магнатов и высшего духовенства, низкие цены городских домов свидетельствуют действительно о демократическом составе жителей Табора.
Многие описательные источники чешского и нечешского происхождения, современные событиям, также указывают, хотя и в общей формулировке, на социальный состав Табора. Нам думается, что, несмотря на меньшую достоверность этого типа источников по сравнению с документальными источниками, все же игнорировать их нельзя. Они подкрепляют общий вывод, что социальной основой Табора были крестьяне и ремесленники. Исключительной важности данные о зарождении таборитства, приведенные в хронике Вавржинца, сообщают о первых массовых сходках гуситов в Бехинской области еще в 1419 г., т. е. там, где несколько позднее народ основал свой революционный центр — город-крепость Табор. Эти сходки вызвали резкое недовольство у католического дворянства. Поэтому «…некоторые из шляхтичей весьма строго под страхом смерти и потери имущества приказали подданным, чтобы больше не осмеливались собираться на гору Табор. Но седлаки со своими женами мало или совсем не обращали внимания на такой приказ», но, оставляя все свое имущество, «…не прекратили ходить на святцы на гору Табор, будучи привлечешь и притянуты, как притягивает магнит железо»[379]. Хронист добавляет, что, по сообщениям астрономов, сочетание Сатурна и других планет и звезд на небе было таково, что обращало мысли простого народа к таким собраниям и «к сопротивлению против своих высших». Если мы вспомним, что хронист принадлежал к зажиточным бюргерам, то можем предположить, что «простым» народом (термин, часто употребляемый автором) автор называл низы городского населения и крестьян, т. е. тех, кто стоял ниже дворян и бюргеров на социальной лестнице средневековья. В походах таборские священники подстрекали земанов и седлаков к боям с панами, называли седлаков тихими братьями своими, писал тот же автор[380].
Когда в г. Собеславе табориты начали преследовать священников, служивших церковную службу в орнатах, т. е. в богатых одеждах, последние, напуганные этим, начали покидать город. Тогда табориты, «…бедные седлаки, не имевшие своих священников, должны были бегать за святым причащением на Табор»[381]. 23 апреля 1420 г. «табориты из Градище, собравши множество паношей и седлаков» — сторонников гусизма, напали на Милевский монастырь и сожгли его[382]. В тот же день по призыву священников табориты, «…собравши множество паношей, седлаков и женщин, приверженцев принимания из чаши» (т. е. причащения под двумя видами — А. О.), провели ряд выступлений против католиков, особенно в Бехинской и Пльзенской областях. Во главе их был Ян Жижка, готовивший все войско, «…а за ним шли всякие седлаки, хотя без оружия, только с цепами, палицами, самострелами и судлицами (копьями. — А. О.) и весьма охотно слушались его»[383].
Косвенные данные о социальном составе Табора дают нам многочисленные указания хронистов на вооружение его отрядов. Так, в мае 1420 г., когда таборские отряды по просьбе пражан двинулись на помощь Праге, они выдержали ночной бой за селом Поржечьем с феодальным отрядом. На вооружении таборитов были самострелы, судлицы, палицы, цепы и ружья. Хронист сообщает, что табориты бросились на врагов со звоном цепов[384], т. е. вооружение таборитов было в данном случае типично крестьянским. О рыцарском оружии здесь нет ни слова.
Бывший магистр Пражского университета, эмигрант из Чехии и ярый враг гуситов — Ондржей из Брода писал о жителях Табора, что «среди них были крестьяне, сапожники, портные, пивовары, воры, поджигатели, грабители и бродяги — короче говоря, были там люди, преисполненные всевозможных пороков, были с ними и женщины…»[385]. Хотя автор, что для него обычно, не обошелся без клеветы на таборитов, все же совершенно очевидно, что он считал основой Табора крестьянство и ремесленников.
О социальном составе таборитов не раз упоминается в переписке Сигизмунда с крупнейшим магнатом юга Ольдржихом из Рожмберка.
28 октября 1424 г. Сигизмунд в письме О. Рожмберку выражает недовольство соглашением, которое тот был вынужден заключить с гуситами. Неужели пан хочет, писал он, чтобы его «...судили горожане и холопы…» Подчеркивалось также, что население, зависящее от этого феодала, выступало против него вместе с гуситами[386]. Эта же мысль выражена в другом послании Сигизмунда О. Рожмберку от 23 октября 1426 г., где он выражает недовольство тем, что люди этого пана уходят к таборитам и этим подкрепляют еретиков
