Из города на Неве: Мореплаватели и путешественники - [91]

Успехи молодого ученого в науке были неоспоримы, общепризнаны. Но он мечтал и о педагогической деятельности, к которой еще с юности чувствовал большое тяготение. Притом его желанием было не только передавать свои обширные знания молодым, но и направить изучение самой географии в более широкое и многоплановое русло. Конечно, он давно был готов к тому, чтобы возглавить кафедру, и такие возможности возникали не раз. Но министр народного просвещения Кассо, человек крайне реакционных взглядов, несмотря на избрание Берга в 1910 году профессором Казанского университета, не утвердил его в должности.

Ученый не падает духом. Он вновь в экспедиции; теперь его занимает изучение почв. Приглашение Берга в экспедицию, которая начала работать в Черниговской губернии, в качестве географа-геоморфолога было знаменательным: прежде почвоведы приглашали себе в помощь лишь ботаников и геологов. Это свидетельствовало о том, что именно комплексный подход становится ведущим в науке. Приглашение Берга говорило и о его популярности, научном авторитете. О том же свидетельствовало утверждение его в 1913 году профессором ихтиологии на факультете рыбоведения Московского сельскохозяйственного института. Здесь студенты впервые в России начали изучать рыбоводство. В течение пяти лет Берг читает в этом институте подготовленные им курсы ихтиологии и гидрологии.

Научная общественность страны по заслугам оценивает крупный вклад Берга в разнообразные области знаний. За работу «Аральское море» Академия наук присуждает ему премию Гельмерсена. Она была утверждена в честь выдающегося русского геолога Григория Петровича Гельмерсена и присуждалась за труды, посвященные познанию Земли. Русское географическое общество присудило Бергу за совокупность трудов по географии и зоогеографии (их число достигло 140) свою высшую награду — Константиновскую медаль.

1916 год был особенным в научной судьбе Берга. Он избран профессором Петроградского университета по географическим наукам и вскоре стал читать курс физической географии и географических (ландшафтных) зон в Педагогическом институте при Петроградском университете.

Те, кто слушал его лекции, отмечали их глубину, комплексность, четкость изложения. Говоря о новых научных трудах, он не только излагал их содержание, но и подвергал их глубокому анализу. Это не случайно: ведь в его домашней библиотеке — свыше 4000 названий работ лишь по географии и ихтиологии. Кроме того, его обогащало и знакомство с еще неизданными работами. За свою жизнь Лев Семенович апробировал не одну сотню кандидатских и десятки докторских, диссертаций.

Великая Октябрьская социалистическая революция открыла новые, безграничные возможности для плодотворной деятельности ученых. Новые горизонты увидел в своей работе и один из ведущих географов страны Берг. Теперь он мог быть уверен в том, что его знания и опыт найдут применение в народном хозяйстве страны.

Острейшей была проблема подготовки научных кадров. Особенно не хватало преподавателей. В первые годы Советской власти Берг читал лекции не только в Петроградском университете, но и на высших географических курсах при Докучаевском почвенном комитете, а затем и в Географическом институте, организованном в 1918 году на базе этих курсов. Выступая перед молодежью, которой предстояло развивать советскую науку, он всегда подчеркивал роль отечественных исследователей.

Авторитет профессора Берга у студентов был так велик, что, несмотря на его мягкий характер, они боялись идти на экзамен не вполне подготовленными. Стыдно было плохо знать предмет, который преподавал «сам Берг»…

А «сам Берг» души не чаял в своих учениках. Он видел в них как бы своих детей. В то трудное время он охотно снабжал их книгами, — вот когда пригодилась его обширная библиотека! Часто он принимал студентов у себя дома. Притом его «домом» в течение почти трех лет — с 1918 по 1920 год была всего-навсего маленькая комнатка в квартире В. П. Семенова-Тян-Шанского.

Современники вспоминали, как, сидя в этой нетопленой комнатке в пальто и шапке, ученый писал свои, ставшие потом широко известными работы, как он разогревал замерзшие чернила на огне мигающей коптилки. ОЙГ словно бы не замечал всех этих неудобств.

Его волновала тогда разработка сложнейших вопросов естествознания, эволюционной теории. Именно в то время им были написаны книги «Номогенез» и «Теории эволюции». Сборник этих работ «Труды по теории эволюции» вышел в 1977 году в издательстве «Наука».

Приходил он и в большие нетопленые залы Зоологического института Академии наук, правда, только днем: электричества не было. Он просматривал коллекции рыб, собранные знаменитыми путешественниками: Н. М. Пржевальским, А. П. Федченко, К. М. Бэром, А. Ф. Миддендорфом…

В то прекрасное, хотя и трудное время к Льву Семеновичу пришло большое счастье. В педагогическом институте он встретился с талантливой преподавательницей биологии Марией Михайловной Ивановой. Она одной из первых русских женщин окончила университет. Они полюбили друг друга и поженились.

С тех пор Мария Михайловна посвятила свою жизнь работе со Львом Семеновичем. Ее содействие мужу была неоценимым: ведь только чтение бесчисленных корректур книг и статей Берга занимало несколько часов каждый день.