— Не выходи больше в сад, — холодно распорядился Азим.
Джохара открыла глаза, блеснувшие ледяным светом.
— Ты запрещаешь мне бывать даже здесь? В саду за забором с кучей камер слежения? Здесь-то чего ты боишься?
Азим ощутил приступ боли в висках. Он знал, что ведет себя неразумно. И знал почему. Причина тому — равнодушие Джохары. По каждому ее жесту, взгляду и слову было видно, насколько ей все равно.
— Речь о твоей безопасности, — попробовал оправдаться Азим.
— Речь о том, что ты в очередной раз демонстрируешь свою власть надо мной.
— В Неаполе у меня есть враги.
Глаза Джохары округлились в изумлении.
— И кто же они?
Азим пожал плечами, не желая посвящать жену в подробности.
— Власть и богатство вызывают в людях зависть, — уклончиво ответил он.
— То есть я здесь в опасности? — спросила Джохара и облизнула губы.
Это простое движение пронзило тело Азима огненной стрелой. Может, не так-то и хорошо, что до первой брачной ночи еще так долго?
— Я не знаю, — честно признался Азим. Он действительно не знал, на что способен Паоло Каивано. Как не знал, какой властью наделен этот человек сегодня. Но как бы то ни было, судьбу испытывать не нужно. Много воды утекло с тех пор, как он сбежал от Паоло Каивано. Но до сих пор живет, оглядываясь по сторонам. Он нанял лучших телохранителей и ездит в бронированных машинах. Но машины и охрана есть у каждого неаполитанского бизнесмена. — Я просто не хочу рисковать.
— То есть мне нельзя выходить в сад? — переспросила Джохара, не веря в происходящее.
— Мы здесь всего на несколько дней.
Она посмотрела на высокий забор, обнесенный колючей проволокой. Затем перевела взгляд с одной видеокамеры на другую. Азим уже было сам засомневался в разумности своих слов. Действительно, какого черта? Джохара здесь в полной безопасности.
— Ладно, как скажешь, — недовольно заключила Джохара. — Но знай, что твой сад самый скучный из всех, что я видела.
Уязвив напоследок Азима, она встала и с гордой осанкой пошагала в дом.
Джохара не заметила, как опустились сумерки — ей попросту было не до этого. Все ее мысли были заняты тем, как ей жить дальше во владениях Синей Бороды. Гоня из головы одну мысль за другой, она оказалась в темном коридоре, в котором не была раньше. Не иначе как коридор, ведущий в спальню Азима.
Дом был погружен в полную тишину, если не считать то тут то там случайного треска дощатых полов.
Джохара шла на цыпочках, затаив дыхание. Она сама не знала, что или кого она хочет увидеть. Если Азима, то что она ему скажет при столь странной поздней встрече?
Дойдя до конца коридора, Джохара уперлась в закрытую дверь. Вероятно, это и есть его спальня. Свет из-под двери не проступал, и изнутри не доносилось ни единого звука. Джохара подняла было кулак, но рука повисла в воздухе.
Смелости постучать не хватило.
К тому же Азима, скорее всего, в спальне нет. Наверняка он в кабинете или просто где-то сидит за компьютером.
Но вот внутри раздался странный звук. Даже не звук, а стон. Каждый мускул в теле Джохары напрягся. Может, все-таки постучать? Что, если ему там плохо?
Но звук не повторился, и Джохара опустила руку. Азим явно будет взбешен, если она нарушит его личное пространство. Но если не сделать это сейчас, то это не случится никогда.
Набрав полную грудь воздуха, Джохара толкнула дверь, и та открылась.
В комнате стояла кромешная тьма. Лишь лунный свет падал на пол сквозь окно. Прошло несколько секунд, прежде чем глаза Джохары привыкли к темноте. Только потом она увидела Азима в кресле возле окна. Его голова была запрокинута назад, глаза как будто закрыты.
— Антонио, я просил меня не беспокоить, — произнес он голосом, словно сдавленным от боли.
— Это Джохара.
Глаза Азима мгновенно открылись, и Джохара закрыла за собой дверь.
В это сложно поверить, но Азим не предпринял никаких действий. Он просто снова закрыл глаза.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Азим, как показалось Джохаре, сквозь стиснутые зубы.
— Тебе было больно.
Она уже шагала к нему, ведомая инстинктом помочь близкому человеку. Но едва ее рука коснулась тела Азима, он схватил эту руку и резко отвел в сторону.
— Я в полном порядке.
Его глаза были закрыты, на лбу блестели капельки пота. По всему было видно, что о полном порядке не может быть и речи.
— Это мигрень? — тихо спросила Джохара.
Азим не без труда приоткрыл глаза.
— Я же сказал, все хорошо.
— Почему ты мне не расскажешь? — Каким бы холодным и отстраненным ни был ее муж, Джохаре не хотелось видеть его страдающим.
Прошло несколько секунд, но Азим ничего не ответил. Его глаза снова были закрыты.
— Хорошо, — сказала Джохара полушепотом. — Тогда я скоро приду.
Не прошло пяти минут, как она вернулась с тремя флакончиками эфирного масла. Азим не шевелясь сидел в кресле. Достав из кармана платок, Джохара промокнула его лавандовым и мятным маслами.
— Должно помочь, — тихо сказала она и вложила платок в ладонь Азима.
— Что мне с этим делать? — спросил он, не открывая глаз.
— Прижми там, где сильнее болит.
Когда Азим не шевельнулся, Джохара поняла, что ему больно сделать даже это.
— Позволь я сама, — сказала она и села перед ним на колени.
