Из фронтовой лирики - [16]

Ты всмотришься в зеленый водоем.

Пусть даже так. Потом родятся дети

Для подвигов, для песен, для любви.

Пусть их разбудят рано на рассвете

Томительные наши соловьи.

Пусть им навстречу солнце зноем брызнет

И облака потянутся гуртом.

Я славлю смерть во имя нашей жизни.

О мертвецах поговорим потом.

1942

Ленфронт

Владислав Занадворов Война

Владислав Занадворов (род. в 1914 г.) погиб под Сталинградом в ноябре 1942 г.

Ты не знаешь, мой сын, что такое война!

Это вовсе не дымное поле сраженья,

Это даже не смерть и отвага. Она

В каждой капле находит свое выраженье.

Это изо дня в день лишь блиндажный песок

Да слепящие вспышки ночного обстрела;

Это боль головная, что ломит висок;

Это юность моя, что в окопах истлела;

Это грязных, разбитых дорог колеи;

Бесприютные звезды окопных ночевок;

Это — кровью омытые письма мои,

Что написаны криво на ложе винтовок;

Это жизни короткий последний рассвет

Над изрытой землей. И лишь как

завершенье —

Под разрывы снарядов, при вспышках

ракет —

Беззаветная гибель на поле сраженья.

1942

Владимир Зотов Смерть солдата

Бывает так — еще не бой,

Передний край еще спокоен,

А, срезан пулею слепой,

Упал на дно окопа воин.

Застыл солдат недвижно прям

В покое нерушимо прочном,

И руки вытянул по швам

Он перед отпуском бессрочным.

Никто ему в последний раз

По-русски тело не омоет.

Лишь веки потускневших глаз,

Тоскуя, друг ему закроет.

И место мертвому найдут

Угрюмого успокоенья,

Привал последний и приют

В забытом ходе сообщенья.

Могила тесная узка.

Ее, отмеря в рост длиною

И в глубь на полтора штыка,

Саперы выдолбят киркою.

На вековечный отдых свой

Солдат ложится безоружный.

Его винтовку взял другой, —

Оружие для мщенья нужно!

Покойному отдать поклон

Сберутся фронтовые братья.

Простые, строгие, как он,

Простятся, слез мужских не тратя.

Стоят вокруг они, скорбя,

Стоят в молчании суровом.

Горюет каждый про себя,

Не облегчая горя словом.

1942

Ленфронт

Вера Инбер Душа Ленинграда

Их было много, матерей и жен,

Во дни Коммуны, в месяцы Мадрида,

Чьим мужеством весь мир был поражен,

Когда в очередях был хлеб не выдан,

Когда снаряды сотнями смертей

Рвались над колыбелями детей.

Но в час, когда неспешною походкой

В историю вошла, вступила ты, —

Раздвинулись геройские ряды

Перед тобой, советской патриоткой,

Ни разу не склонившей головы

Перед блокадой берегов Невы.

Жилье без света, печи без тепла,

Труды, лишенья, горести, утраты —

Все вынесла и все перенеслá ты.

Душою Ленинграда ты была,

Его великой материнской силой,

Которую ничто не подкосило.

Не лаврами увенчан, не в венке

Передо мной твой образ, ленинградка.

Тебя я вижу в шерстяном платке,

В морозный день, когда ты лишь украдкой,

Чтобы не стыла на ветру слеза,

Утрешь, бывало, варежкой глаза.

1942

Ленинград

Михаил Исаковский В прифронтовом лесу

Лиде

С берез, неслышен, невесом,

   Слетает желтый лист.

Старинный вальс «Осенний сон»

   Играет гармонист.

Вздыхают, жалуясь, басы,

   И, словно в забытьи,

Сидят и слушают бойцы —

   Товарищи мои.

Под этот вальс весенним днем

   Ходили мы на круг,

Под этот вальс в краю родном

   Любили мы подруг;

Под этот вальс ловили мы

   Очей любимых свет,

Под этот вальс грустили мы,

   Когда подруги нет.

И вот он снова прозвучал

   В лесу прифронтовом,

И каждый слушал и молчал

   О чем-то дорогом;

И каждый думал о своей,

   Припомнив ту весну,

И каждый знал — дорога к ней

   Ведет через войну…

Так что ж, друзья, коль наш черед, —

   Да будет сталь крепка!

Пусть наше сердце не замрет,

   Не задрожит рука;

Пусть свет и радость прежних встреч

   Нам светят в трудный час,

А коль придется в землю лечь,

   Так это ж только раз.

Но пусть и смерть — в огне, в дыму —

   Бойца не устрашит,

И что положено кому —

   Пусть каждый совершит.

Настал черед, пришла пора, —

   Идем, друзья, идем!

За все, чем жили мы вчера,

   За все, что завтра ждем:

За тех, что вянут, словно лист,

   За весь родимый край…

Сыграй другую, гармонист,

   Походную сыграй!

1942

Дмитрий Кедрин

Родина

Весь край этот, милый навеки,

В стволах белокорых берез,

И эти студеные реки,

У плеса которых ты рос.

И темная роща, где свищут

Всю ночь напролет соловьи,

И липы на старом кладбúще,

Где предки уснули твои.

И синий ласкающий воздух,

И крепкий загар на щеках,

И деды в андреевских звездах,

В высоких седых париках.

И рожь на полях непочатых,

И эта хлеб-соль средь стола,

И псковских соборов стрельчáтых

Причудливые купола.

И фрески Андрея Рублева

На темной церковной стене,

И звонкое русское слово,

И в чарочке пенник на дне.

И своды лабазов просторных,

Где в сене — раздолье мышам,

И эта — на ларчиках черных —

Кудрявая вязь палешан.

И дети, что мчатся, глазея,

По следу солдатских колонн,

И в старом полтавском музее

Полотнища шведских знамен.

И санки, чтоб вихрем летели!

И волка опасливый шаг,

И серьги вчерашней метели

У зябких осинок в ушах.

И ливни — такие косые,

Что в поле не видно ни зги…

Запомни:

Все это — Россия,

Которую топчут враги.

1942

Завет

В час испытаний

Поклонись отчизне

По-русски,

В ноги,

И скажи ей:

«Мать!

Ты жизнь моя!

Ты мне дороже жизни!

С тобою — жить,

С тобою — умирать!»

Будь верен ей.

И, как бы ни был длинен

И тяжек день военной маеты, —

Коль пахарь ты,

Отдай ей все, как Минин,

Будь ей Суворовым,

Коль воин ты.

Люби ее.

Клянись, как наши деды,

Горой стоять

За жизнь ее и честь,