Из цикла «Мельком» [заметки]

1

Редко, чрезвычайно редко повествует местная печать о деревнях, живущих в довольстве и достатке. Нельзя поэтому не привести сообщения "Смоленского вестника" о крестьянах Дорогобужского уезда, Смоленской губ., где крестьяне почти вовсе не нуждаются в отхожих промыслах. Этим более оседлым характером занятий населения Дорогобужского уезда объясняются такие его особенности, как больший прирост населения, больший численный состав семьи и большее равновесие численных отношений полов, чем в других четырех уездах. Но ведь это значит, что люди живут здесь дольше, а стало быть, отличаются лучшим здоровьем, что члены семьи теснее связаны между собой (и это дает право заключать о лучшей их нравственности) и что, наконец, молодой парень всегда имеет возможность найти себе подходящую невесту и почти каждая девушка — выждать жениха. В общем, здесь столько условий, делающих жизнь нормальнее и счастливее, что уже ради этого одного можно предпочесть те немногие, и притом эфемерные, выгоды, какие доставляют крестьянину "отхожие промыслы".

2

"Смоленский вестник", 1889 г., № 133.

3

Печатались в 1888 году в "Восточном обозрении".

4

"Смоленский вестник", № 32.

5

Такого рода обороны женской самостоятельности мы имели уже случай коснуться в путевых заметках ("По Шексне").

6

Май 89 г.

7

Стр. 99-100.

8

Стр. 110.

9

Кн<ижки> "Недели", 90 г., № 1.

10

"Волжск<ий> вестн<ик>" 89 г., № 89.

11

"Записки Зап<адно> Сиб<ирского> Отдела имп<ераторского> Геогр<афического> Общ<ества>: "Крестьяне Нарымского края", ст<атья> Григоровского.

12

* * *

13

* Эта заметка написана в самый разгар всеобщего гнева против "варшавских детоубийц". "Женщины Ироды", "Избиение младенцев" — иначе не говорилось в печати о Скублинской и ее зверских злодействах. В конце ноября 1890 г. в Варшаве окончился процесс Скублинской, и общественная совесть чистосердечно сказала об этом деле свое справедливое, даже покаянное слово: "Варшавский дневник", сообщая судебный отчет по делу Скублинской, между прочим замечает: "Скублинская все больше и больше располагает к снисхождению не только жалким видок, частыми слезами и, повидимому, искренностью в показаниях, но и впечатлением, вызванным всем ходом дела, — складывается убеждение, что она совсем не такой изверг, каким представила ее обществу печать, и даже не в такой степени преступна, как ее изображали".

14

"Казанский листок".

15

"Волжск<ий> вестн<ик>", 1889 г., № 215.

16

В № 213-м "Волжского вестника" 1889 г. помещена заметка: "Один из сотни подкидышей", вопиющая о грубом равнодушии общества к этим несчастным человеческим существам. Одно уж заглавие заметки "Один из сотни" свидетельствует о количестве этих брошенных детей. "Здесь трудно обвинять мать ребенка, — говорит автор заметки, — бог знает, какие тяжелые условия заставили ее бросить свое детище? Может быть, стыд, может быть, страх перед людьми, нищета — были причиной, побудившей несчастную забыть чувства матери?.. Теперь все эти подкидыши поступают на воспитание в земское сиротское отделение, но поступают туда далеко не все: половина их мрет под заборами, пока будут замечены прохожим". О тяжких условиях мы имеем уже понятие из разбирательства у мирового судьи, приведенного выше.

17

В Одессе в двух приютах для подкидышей, "Павловском" и "Обществе призрения младенцев и родительниц", за двадцать пять лет принято 4440 подкидышей, то есть примерно до 150–160 младенцев в год; неизвестно, однакоже, в какой степени увеличивалось количество подкинутых младенцев по мере оживления промышленности и коммерции и сколько найдено людьми и частью собаками уже мертвых младенцев? Из 4440 в одних только двух приютах Одессы умерло 2872 младенца.

18

В воспитательных домах Петербурга и Москвы в течение 125 лет умерло до 21-летнего возраста из 1 293 917 принятых подкидышей — 1 188 646, то есть 88 %. Расход годовой 2 1/2 милл. Каждый ребенок обходится в год 690 руб. ("Нов<ое> вр<емя>", № 5030).

19

"Русск<ие> вед<омости>", 1889 г., № 21.

20

За что, например, самарская дума заплатила архитектору г. Жиберу около трех тысяч рублей и зачем собственно вызвала его из Петербурга? По словам одного из самарских корреспондентов, дума вызвала г. Жибера, во-первых, "для выполнения деталей по внешней отделке строящегося собора и, во-вторых, для увенчания здания куполами". Эти сведения первого корреспондента опровергает второй: дума, — говорит он, — в заседании 2-го апреля 1885 года постановила обратиться к г. Жиберу не за разработкой деталей и не для покрытия здания куполами, а с тем, чтобы он приехал освидетельствовать появившиеся трещины в недостроенном еще соборе. Первый корреспондент прибавляет к двум опровергнутым уже сведениям еще и третье: "Жибер одобрил постройку купола, получил за осмотр 3000 р." Но и это третье сведение первого корреспондента также оказывается опровергнутым вторым корреспондентом: г. Жибер не мог одобрить постройку купола, так как в бытность его в Самаре в 1885 постройка была доведена до барабанного кольца и куполов еще не существовало. Г. Жибер получил не 3000 р., а 2000 р. Что же касается трещины, о которой сообщает первый корреспондент, то второй корреспондент вовсе не протестует против этого сообщения и говорит о трещине так: "В настоящее время есть одна значительная трещина, видимая снаружи, появившаяся еще в 1882 г. вследствие неравномерной осадки, но не имеющая никакого значения". И вследствие того, что видимая снаружи трещина не имеет никакого значения, второй корреспондент опять опровергает первого, утверждая, что за видимую трещину Жибер во второй приезд получил "не 3000 р., как утверждает первый, а всего 600 руб.". Теперь пусть сам читатель решит, за что собственно получил 2 тысячи 600 рублей архитектор Жибер, и вообще, во имя каких существенных надобностей выбросила на ветер 2 600 рублей касса самарского городского управления?

21

Вот случайно попавшее на глаза известие, когда писалась эта заметка. "Орехово-Зуево. 1-го марта. Сюда стали стекаться массы рабочего народа… Наполовину женщины, требующиеся на пунцовых фабриках по уборке, расстилке и сушке тканей. Фабриканты не спешат наймом, ссылаясь на прошлогодний запас товаров". "Русск<ие> вед<омости>", № 61.

22

В одном Ростове-на-Дону на двух фабриках насчитывается более 4 т<ысяч> девушек.

23

"Последняя страница" M. E. Салтыкова.

24

Новгородской губ.

25

До чего в стариках крестьянах вкоренились несбыточные слухи о земле, могут служить два сообщения о тех же самых слухах в "Сельский вестник" (No№ 44–45 и настоящего <90> года: "С юга и с севера России. Из Лысвенского завода, Пермской губ. мастеровой Шеборшин сообщает, что гр. Шувалов предлагает заводским крестьянам покупать у него землю по 13 р. за десят<ину>. "Ее покупают охотно", но не все общественники; многие из них внимают разным толкам, распускаемым ничего не понимающими людьми, о том, что земля отберется и отдастся им даром". Второе сообщение из Кубанской области, Новощербин<ов>ской станицы. "Родственники рабочих, зашедших на заработки в нашу область, пишут, чтобы они не нанимались на зиму, а шли домой, так как вся земля переходит во владение крестьян". Г. Гудай, сообщающий об этом ложном слухе, просит ред<акцию> "С<ельского> в<естника>" разъяснить народу бессмыслицу таких слухов. Редакция точными указаниями на законоположения опровергает эти ложные слухи.

26

От С. З. Витьбина.

27

В течение двух-трех лет, после "горьких песен рабочих", "рабочий вопрос" широко разрабатывается в законодательстве. Страхование жизни, вознаграждение за увечья, уменьшение числа часов и запрещение ночной работы женщинам и подросткам, — все это не соответствует безнадежным мыслям рабочих о невозможности облегчения.