Из цикла «Мельком» - [16]

Он женился молодым мальчиком на красавице и жил с ней по-крестьянски года два. В это время один барин какого-то разорявшегося и угасавшего рода влюбился в сестру своего бывшего дворового; брат этой сестры стал вытягивать из барина чрез нее деньги, стал наживаться и скоро вышел в купцы, выстроил завод, да и влюбился в жену нашего поэта. Аромат денег и наживы тогда только что начинал ощущаться в деревенской атмосфере и сильно щекотал непривычное к нему обоняние мужиков и баб. Жена поэта недолго думала, ушла от мужа и в течение восьми лет, в свою очередь, сумела вконец разорить новоявленного купца-заводчика; оба они в течение восьми лет только кутили и гуляли, и догулялись до того, что к концу восьми лет муж беглянки видал ее вместе с любовником в городе пьяных, оборванных, валяющихся в грязи. Но, истощив средства своего друга, баба, наконец, ушла от него, скрылась, пропала неизвестно куда. Через пять лет муж, уже хлопотавший о разводе, узнает, что жена его живет в Петербурге на хорошем месте, получает хорошее жалованье и ведет себя так, что лучше и не надо. Он разыскал ее, разыскал не более четырех дней перед тем как прийти ко мне, и вот почему, придя ко мне, был в нервном, возбужденном состоянии. Он опять сошелся с женой, нашел, что она хорошая женщина, что ее надобно простить, потому что и сам он перед ней за эти тринадцать лет разлуки был "оченно виновен", хотя тотчас после того, как она сбежала, ходил в монастырь и советовался с монахами: "как ему жить одному?" Года три исполнял он советы монахов, а потом и погиб. Очевидно было, что он переживал очень трогательные минуты или по крайней мере очень многосложные. Между прочим, он сказал и про жену:

— Вот уж четвертый день живем, слава богу! И даже вот какая стала: я ей все стихи сказываю, а она говорит: "что ты, говорит, про божественное чего-нибудь мне не скажешь?" Вот какая стала!

И, немножечко помолчав, прибавил:

— Ну, и состояние действительно имеет!

Зашла речь о любовнице барина, куда она девалась?

— А замуж вышла, как барин-то всего решился.

— Да разве ничего, что она "такая" была?

— Так ведь лучше с "состоянием" взять, чем без состояния.

Какие-то тлетворные влияния, очевидно, попортили его простые взгляды на жизнь. И точно, в промежуток тринадцати лет разлуки с женой он не все жил в деревне; один раз занялся на сыроваренном заводе, но когда завел это дело в своем хозяйстве, то отец избил его в пьяном виде и по совету завистников выгодному делу — соседей. Потом он ушел в контору к какому-то купцу и жил там в большом приволье. О купце этом он написал целое хвалебное стихотворение, которое также ставит в тупик всякого здравомыслящего человека Купец этот был так называемого "рыковского" типа, расширял, улучшал и оживлял местность, а потом оказался на "скамье". И этого маленького Рыкова превознес народный поэт.

— Не он один виноват! Однако всё на одного себя принял, никого не выдал! Дал людям округ себя нажиться.

-

Вот его взгляды на старые и новые времена:

Прежде плохо деды жили

Тем, что барину служили,

А теперь пришла свобода —

Ходим в школу по три года.

И из наших молодцов

Много стало мастеров:

Кто котельщик, кто столяр,

Кто сапожник, кто маляр,

Или шорник, иль печник,

Иль косульный уставщик,

Тот извозчик, иль подрядчик,

Тот приказчик, иль нарядчик.

-

Вот как стало хорошо! А вот небольшой стишок, уже без всяких "предвзятых идей":

Цвет лазоревый люблю, —

В свете нет его милей!

Я подруженьке срублю

Нову горенку теплей.

Сад зеленый рассажу,

Весь березками уставлю.

С милой рядом посижу,

А немилых — всех оставлю!..

-

Ну как, читатель? Погодите, то ли еще будет!

3

В народной жизни, как и в жизни "общества", переживается, несомненно, время "переходное". Все "новости" современной деревни, перечисленные поэтом ("прежде плохо деды жили"), дают возможность понять, почему деревня не может еще, как говорится, собраться "с умом", окрепнуть в определенных взглядах на собственное существование и судить, во имя их, обо всем окружающем. Поколеблена поэтому же и творческая мысль народа, но что она живет непрестанно, в этом не может быть никакого сомнения.

Не из чего собрать и сложить народу песню, но сочинить "стишок", откликнуться на разнообразнейшие явления обыденной жизни, этого даже и "утерпеть" нельзя народу. И вот он сочинил так называемую "частушку", то есть "куплет" (слово в слово), и этими "частушками" откликается на каждую малость жизни. Три тетрадки этих "частушек", находящихся в моих руках, всего около 200 NoNo, все записаны в деревнях, [24] находящихся в весьма недалеком друг от друга расстоянии, и в каждой из этих тетрадей встречается не более трех или четырех повторений одной и той же "частушки", и то непременно с какою-нибудь местною особенностью.

Но 200 NoNo "частушек" положительно капля в море в том несметном количестве произведений народного сочинительства в этом роде, которое неведомым путем создается неведомыми поэтами чуть не каждый божий день и непременно в каждой деревне. Собрав эти "частушки" с такою же тщательностью, как собираются статистические сведения о всяких мелких подробностях хозяйства в крестьянском дворе, и разработав их соответственно тем сторонам народной жизни, которых они касаются, мы имели бы точное представление о нравственной жизни народа. Ничего подобного читатель не найдет в этой заметке, но все-таки он почувствует свежесть и молодость народной души.