Из блокнота индолога - [57]

РАЗМЫШЛЕНИЯ НАД ДЕЛИЙСКОЙ ДЕКЛАРАЦИЕЙ

27 ноября 1986 г. в славной столице Республики Индии Дели, в Городе с многовековой историей был подписан документ, выражающий не только волю более чем миллиарда жителей двух стран — Республики Индии и Советского Союза, но и чаяния человечества. Это уникальный в истории международных отношений документ, являющийся Манифестом действенного гуманизма, возвещающий каждой своей буквой, всем своим духом единственно истинный путь в будущее. «Человечество достойно лучшей участи, чем быть заложником ядерного ужаса и отчаяния», — говорится в Делийской декларации.

Она не только результат переговоров между руководителями двух дружественных стран, она еще и итог их истории, огромного исторического опыта народов обеих стран. В очень давние времена сложилось в мифологии народов Индии, потрясенных междоусобными войнами, представление о пралае, космическом катаклизме, в огне которого сгорает мир, оскверненный социальной несправедливостью. Когда наступает пралая, на небе вспыхивают двенадцать солнц, они закрываются тучами, мечущими огонь, сжигающий все живое, иссушающий водоемы, обращающий землю в первозданный хаос. Her, это не цитата из описания первых ядерных взрывов над Хиросимой и Нагасаки, а прозрение древними индийцами того будущего, которое неизбежно для мира, раздираемого социальной несправедливостью.

И именно поэтому в Делийской декларации два великих народа взывают к разуму и совести человечества, предлагая принципы построения свободного от ядерного оружия ненасильственного мира. В них звучит уверенность в торжестве разума.

На пресс-конференции М. С. Горбачева и Р. Ганди 28 ноября 1986 г. М. С. Горбачев говорил: «Здесь, в Индии, я и мои товарищи не могли не ощутить, насколько близки и созвучны духовные устремления наших народов. Наши страны — страны нелегкой исторической судьбы. Много горьких страниц было и в истории Индии, и в истории нашей страны. Может быть, поэтому так сильны в советском и индийском народах отзывчивость к чужой боли, стремление к справедливости, воля к миру и свободе».

Ведь еще в ведах прозвучали замечательные слова «вишвам экас кутумбакам» — «мир — одна семья». Памятники духовной жизни народов Индии донесли до нас и идеи, хотя и высказанные много веков назад, но актуальные и сегодня, и на грядущие времена. «Только такая победа может считаться настоящей, при которой все в равной мере являются победителями и никто не терпит поражения» — это слова Будды. Они были приведены Дж. Неру в его речи на митинге в Кремле в 1961 г. и произнесены М. С. Горбачевым на встрече с парламентариями Индии 27 ноября 1986 г.

А суждение Каутильи, гениального ученого, автора замечательного политико-экономического трактата древней Индии «Артхашастры», о том, что «мир и труд — основа благосостояния государства»?

А гневное осуждение всех, кто ввергает народы и страны в губительные войны, прозвучавшее в VII в. из уст великого лирика Бхартрихари:

Земля, земля! С материками и океанами.

Что ты?! Ничтожный атом в мирозданье!

Но даже этот атом ничтожные царьки

Стремятся разорвать на части

И войны страшные ведут!

Проклятие царям! Проклятие и тем,

Кто за подачки им вослед готов бежать!

Мечта о социальной справедливости звучала уже в ведах, но, быть может, первым на индийской земле сформулировавшим ее не на мифологическом уровне, а на вполне земном был поэт и мыслитель VIII в. н. э. Пушпаданта, говоривший об обществе, где все равны и где все равно трудятся. Многообразны воплощения этих мечтаний, часто находивших выражение в религиозном облачении, но и при этом оставаясь «вздохом угнетенной твари, сердцем бессердечного мира»[30].

Эта мечта непременно сопровождалась и грезами о мире без войны. Назовем лишь нескольких из великих индийцев, поэтов и мыслителей, выражавших эту надежду, — Тируваллувар и Басава, Кабир и Нанак, Гуру Говинд и Праннатх. Последний, бывший свидетелем и кровопролитных войн, и религиозных преследований, обратился к Великому Моголу Аурангзебу с призывом установить такой порядок в государстве, который исключил бы и то, и другое. Куда там! Аурангзеб не удостоил его даже ответом.

Среди этих имен надо упомянуть и величественную фигуру Рабиндраната Тагора, гениального поэта. В самый разгар империалистического неистовства, провожая XIX в., он писал:

Последнее солнце века горит в облаках кровавых,

Праздник сегодня злых и лукавых,

Оружье о смерти поет звеня…

А когда разразилась первая мировая война, из его сердца, потрясенного трагедией десятков миллионов, ввергнутых в зверскую бойню, вырвались, как стон, стихи:

На дальнем бреге смолкнуть гром не хочет,

Безумец дикий вновь и вновь хохочет

Безудержно, не ведая стыда,

Везде царит последняя беда.

Лучом надежды сверкнули для него Великий Октябрь и революционные преобразования в России. И его приезд в Москву в 1930 г., и участие во всемирном антивоенном движении укрепили поэта в надеждах, что будущее мира связано с социалистической цивилизацией.

Воедино сливались в общем порыве к лучшему будущему усилия обоих народов, и могучий порыв индийского народа к национальному освобождению, и социалистические свершения советского народа. Силы империализма и фашизма продолжали вершить свои черные дела, подтверждая истинность изречения древних индийцев: