Из блокнота индолога - [47]

В те первые трудные годы после революции советские востоковеды были заняты не только научной и литературной работой. Некоторые из них принимали активное участие в государственной деятельности. Еще 25 ноября 1919 г. непременный секретарь Российской академии наук академик С. Ф. Ольденбург писал наркому просвещения А. В. Луначарскому:

«Многоуважаемый Анатолий Васильевич! Позволю себе направить к Вам академика Федора Ипполитовича Щербатского, который, как Вы знаете, является в на стоящее время лучшим в Европе знатоком индийской и — специально буддийской философии, он учитель известного Вам О. О. Розенберга. Им после пребывания в Индии, где он специально работал по философии с пандитами, был задуман и при содействии Академии наук начал приводиться в исполнение план обнародования основных философских текстов буддизма, в подлинниках и переводах. Теперь, вследствие прекращения сношений с заграницей, этот план, введенный в широком международном масштабе, грозит остановиться. Вот почему Академия решила возбудить вопрос о командировании Ф. И. Щербатского за границу месяцев на пять для того, чтобы вновь двинуть в настоящее время, когда Восток, особенно Дальний Восток, начинает играть все большую роль в мировой жизни, изучение буддизма… России важно сохранить за собою то выдающееся положение, которое она благодаря работе своих ученых заняла по отношению к изучению буддизма. Академия наук просит Вас об оказании содействия командировке академика Щербатского, которой она придает большое значение.

Примите уверения в совершенном моем почтении. С. Ольденбург»[21].

Это письмо представляет большой интерес по многим соображениям. Прежде всего, в нем идет речь о важной инициативе русских ученых в деле организации международного сотрудничества по изучению буддийского наследия и публикации «Библиотеки Буддхика», всю честь основания которой С. Ф. Ольденбург отдает Ф. И. Щербатскому. И далее — важнейший по силе политический аргумент: эту инициативу нужно «…вновь двинуть в настоящее время, когда Восток, особенно Дальний Восток, начинает играть все большую роль в мировой жизни…» Эта мысль автора письма актуальна и сегодня, особенно в свете событий последних десятилетий, решительной борьбы народов стран Юго-Восточной Азии за национальную независимость, против империалистической агрессии, их исторической победы.

Прошло три дня, и А. В. Луначарский обратился к Г. В. Чичерину с просьбой принять группу ученых и подчеркнул в своем письме: «Со своей стороны, я сочувствовал бы поездке этих ученых за границу и просил бы, если к тому имеется политическая возможность, в со действии со стороны Наркоминдела»[22].

27 марта 1920 г. А. В. Луначарский обратился к В. И. Ленину с рядом технических вопросов, связанных с организацией поездки, и начал свое письмо следующими словами: «После долгого и внимательного обсуждения вопроса о научной командировке академика Щербатского за границу Народные комиссариаты иностранных дел и просвещения пришли к выводу, что как с точки зрения интересов научных, так и с точки зрения политической поездка т. Щербатского за границу является желательной. Все необходимые для этого формальности в настоящее время выполнены»[23].

А примерно через год и академику Щербатскому пришлось обращаться с особой телеграммой к известному английскому востоковеду Денисону Россу, тогдашнему куратору Британского музея, с просьбой помочь ускорить выдачу визы на поездку в Индию. Ведь в то время с Англией еще не были установлены дипломатические отношения.

А. В. Луначарский направил В. И. Ленину через Управление делами Совнаркома отзыв о его личных впечатлениях о некоторых ученых, в том числе и о Ф. И. Щербатской.

Нарком просвещения писал: «Академик Щербатской — превосходный ученый… Как человек весьма передовой и симпатично относящийся к Советской власти, был отпущен нами за границу с поручениями Академии наук. За границей вел себя исключительно лояльно. Дал несколько заметок по положению науки в России, совершенно корректных и безукоризненных. Написал несколько официальных писем Наркомпросу с отчетом о своих впечатлениях. Собирается вернуться на днях в Россию со всякими научными новостями»[24].

Досадно, но пока еще не найдены заметки, с которыми выступал за границей Ф. И. Щербатской. Да и вообще материалы об этой его поездке никогда не собирались и не публиковались.

С новой энергией принялся за работу Федор Ипполитович — «Библиотека Буддхика» ожила, и стали одна за другой появляться ее книги, делавшие достоянием современности философские тексты буддизма. И каждая из них была словно очередной ступенью к вершине не только этой серии, но и самой буддологии — к двухтомному труду Ф. И. Щербатского «Буддийская логика», изданному в 1928–1930 гг. на английском языке и остающемуся непревзойденным и по настоящее время (поскольку «Библиотека Буддхика» была международным научным предприятием, книги ее выходили на разных языках).

В то же время Ф. И. Щербатской написал статьи «К истории индийского материализма» и «Научные достижения древней Индии», характер которых позволяет видеть в них продолжение того дела, к которому призывал индологов В. II. Ленин.