Из багажника с любовью - [2]

И одну ночь.

Боже, как она ненавидела темноту…

* * *

Пока Гэри складывал свое снаряжение, едва оставляя место бедолаге, который должен был ехать на заднем сиденье, Ребекка быстренько выбралась из кровати, прошмыгнула в холодную кухню и стала готовить тосты с виноградным желе. И пусть никто потом не говорит, что Ребекка Харпстер – женщина, не знающая слова «жертвовать».

Она взглянула в окно на наружный термометр. Тридцать два градуса. Обычное октябрьское утро Внутренней Аляски, а это означало, что нужно было быть совершенно чокнутым, чтобы хотеть идти в поход. Они с Гэри один раз уже перезимовали на Аляске, поэтому она знала, что будет гораздо холоднее, но внутри все еще была мерзлявой девчонкой из Флориды. Хорошо хоть снега еще не было.

Она протянула Гэри тост, когда тот вернулся.

– О, спасибо! – сказал он. – Я знал, что ты меня любишь.

– Да, люблю.

Она поцеловала его. Затем еще – на этот раз подольше и с язычком.

Он отстранился.

– После такого мне будет гораздо тяжелее ходить по лесу с парочкой уродливых мужиков.

Она снова поцеловала его.

– Точно?

– Ага. Коварная искусительница.

– Тогда спровадь их. Скажи им: твоя жена была так соблазнительна, что ты не устоял. Они тебя простят.

– Звучит заманчиво. Ну, может, по-быстренькому…

Она мягко оттолкнула его.

– Иди. Ты же не хочешь, чтобы твои друзья тебя ждали. Передавай привет Скотту и Дагу.

Гэри еще раз поцеловал ее, шлепнул перчаткой по заднице и вышел из дома.

Она видела в окно, как он сел в машину и уехал.

С ней все будет в порядке. В полном порядке.

На самом деле, все будет сказочно. Как часто ей выпадали выходные, когда можно ничего не делать? Не надо никуда бежать, не надо разбирать бумажки, не надо выполнять никаких социальных обязательств… Намечались совершенно райские выходные.

А когда стемнеет, ну, она включит весь свет, врубит фильм братьев Маркс2 и будет получать удовольствие. Она была замужем за Гэри уже пять лет, и уж если не могла обойтись без него одни выходные раз в пять лет, то у нее были серьезные проблемы.

Она зашла в ванную и посмотрела на себя в зеркало. Если уж кого и стоило на самом деле бояться в отсутствие Гэри, то это ее собственного отражения. Каштановые волосы выглядели так, словно кто-то поднес к ним электромиксер. Еще в уголке рта засохла слюна, и не мешало бы сбросить десяток фунтов (до того веса, про который специалисты в области здравоохранения говорили, что не мешало бы сбросить еще десяток фунтов, – и это вполне ее устраивало).

Ну, от слюны она избавилась, а вот ее жуткая прическа так и останется на все выходные. А если ей станет страшно, то она будет противостоять своим страхам, добавив пару фунтов к тому количеству, которое не мешало бы сбросить.

У нее не было никаких детских травм, в которых нужно было копаться, никаких шрамов на душе – просто она была самой обычной трусихой.

Слабонервная

Слабонервная

Слабонервная

2

Второй раз Ребекка проснулась около полдевятого. Она полежала в кровати минут десять, но над ней навис темный призрак вины – Боже, как же совесть раздражала, – и она неохотно встала. Увеличила мощность на термостате, постояла в душе подольше, почистила зубы и оделась в спортивные штаны и толстую футболку.

Затем забралась обратно в кровать, положила несколько подушек к изголовью и уселась читать непристойный любовный роман, который предвкушала последние пару месяцев. «Полин и портные». Хорошая вещь.

Когда только что лишенная девственности героиня тянулась к легендарным высотам распускающейся женственности, а член героя пульсировал (Гэри раньше утверждал, что ощущение пульсации в данной конкретной части тела было ненормальным и заставило бы его обратиться к врачу), Ребекка вновь начала испытывать чувство вины. Черт. Это было нечестно. У нее были целые выходные, чтобы совершенно ничего не делать, жить жизнью ленивой, пожирающей конфеты домохозяйки, а ее мозг не давал ей насладиться этим.

Может, ей стоило покрасить дом?

Нет, вероятно, нет.

Должна же быть золотая середина между покраской дома и чтением похабщины.

Может быть, ей нарисовать похабщину на доме? В конце концов, до ближайших соседей было добрых полмили, а дом скрыт от дороги деревьями. Никто бы не жаловался.

А может, ей стоило весь день развлекать себя подобными бессодержательными мысленными разговорами? Гэри приехал бы домой, поцеловал бы да отвез в местную психушку.

Может, если бы она смотрела какие-нибудь образовательные программы по телевизору, у нее получилось бы стать бесполезной лентяйкой без чувства вины по этому поводу.

В конце концов, «Народный суд» давал важные уроки по системе правосудия…

* * *

К одиннадцати она уже с ума сходила от скуки, так что отказалась от идеи сидеть дома все выходные и поехала за двадцать миль в Фэрбенкс за покупками. Она пообедала в мексиканском ресторанчике, который обожала, но после которого Гэри всегда минут по двадцать сидел в туалете, купила две новые блузки и пошла в картинную галерею в надежде, что хотя бы один из ее учеников окажется там и допустит, будто она обычно так и проводит выходные. Никого не оказалось, зато она увидела несколько очаровательных высокохудожественных изображений медуз, если, конечно, не подразумевалось, что это туалетные ершики.