Иволга будет летать - [25]

Экспериментальное подтверждение к новой теории прилагалось весьма весомое. Согласно результатам, прошлое и будущее мгновения существовали в мгновении настоящем в буквальном смысле и могли быть восприняты органами чувств испытуемых, хотя факт расширенного во времени восприятия — темпорального видения, или, как чаще говорили, проявления темпоральной интуиции — обычно не осознавался. Происходила подпороговая обработка информации, приводившая к опережающей реакции на стимул или возникновению предчувствия.

В дальнейшем были открыты ограничения новой функции — предвидение оказалось возможно в пределах всего нескольких секунд — и сформулировано основное условие ее реализации: только осознающий сам себя, свое существование на временной оси разум мог обладать темпоральной интуицией. Она была понята как сложноорганизованная, сочетающая в себе примитивную, «животную» подпороговую интеграцию с эффектом «размазанной секунды» и была объявлена свойственной исключительно человеческому мозгу, недоступной ни другим живым организмам, ни искусственным интеллектуальным системам.

Последнее утверждение оказалось неверным; однако до того, как это выяснилось, прошли столетия.

Сперва практического применения открытию не нашлось: интуицию пытались тренировать у водителей и летчиков, стрелков, спортсменов — но человек, постоянно и осознанно пытающийся опираться на интуицию, вскоре вырабатывал привычку предпочитать нечеткие субъективные ощущения объективной информации и начинал часто ошибаться. После десятка неудач прикладная наука на долгие годы утратила интерес к феномену интуиции как к явлению неустойчивому, ненадежному и потому практически бесполезному. Но на Шатранге его вновь достали с полки, и сделал это академик Володин, человек известный и, без преувеличения, выдающийся. Он выдвинул гипотезу о роли эмоций в формировании самосознания и в восприятии протяженности времени. Гипотеза эта оказалась верной: так он научил машину предчувствовать.

Олег Леонидович Володин любил сложные задачи, а Шатранг предоставлял их с избытком. Впервые Володин прилетел на планету как руководитель научной группы, занимавшейся разработкой универсальных дронов-разведчиков для поиска редких металлов в условиях песчаных бурь Южного Шатранга. Когда основные теоретические задачи были решены и создание прототипов пошло полным ходом, он передал руководство одному из замов и отправился на северный континент, где переключился на разработку конструкции сейсмоустойчивых газопроводов. И лишь затем в фокус его внимания попала проблема воздушного сообщения.

Когда Володин прибыл на планету, в затянутое вулканической облачностью небо Шатранга поднимались только оснащенные дополнительными двигателями и броней воздушные грузопассажирские катера, разработанные еще чуть ли не на заре эры экспансии, дорогие и ненадежные в эксплуатации и неспособные выполнить и половины актуальных для развития колонии задач. Это являло собой проблему — еще какую! Но дальнейшее усиление защиты катеров, и так слишком тяжелых, было очевидно нецелесообразно. Предполагаемое направление поиска решения заключалось в том, чтобы не прорываться сквозь все подряд сложные участки, а распознавать их и уклоняться; и все это — на высокой скорости. Воздушному судну нового типа требовалась высокая маневренность намного и более совершенная навигационная система. Для обеспечения удовлетворительных по скорости, стоимости и безопасности полетов такая система не могла быть слишком громоздкой — но, при этом, обязана была обладать достаточной мощностью, чтобы иметь возможность мгновенно учитывать все комбинации из почти двухсот параметров, которые с достаточной полнотой описывали переменчивую воздушную обстановку горного Шатранга в каждый момент времени. Теоретически возможность собрать необходимые метеорологические данные существовала, но с достаточной скоростью их мог обработать только суперкомпьютер, занимавший целый этаж: сколь бы ни была машина успешна в обнаружении неявных закономерностей, обычный алгоритм принятия решений методом перебора и отсечения заведомо худших вариантов все равно оставался слишком неповоротлив…

Необходим был принципиально иной алгоритм. Позже он получил название «интуитивного алгоритма навигации».

Володин попытался наделить искин способностью к подпороговой обработке информации и темпоральной интуиции, придав ему значительное сходство с человеческой личностью; и это на фоне давнишнего разочарования человечества в способностях антропоморфных машин, чьи мыслительные процессы, пропущенные через надстройки сознания, отличались косностью и медлительностью! После двух столетий преклонения перед «чистым», не загрязненным эмоциями и самосознанием машинным псевдоинтеллектом, лишь имитирующим разум, идея Володина выглядела авантюрной, даже безумной. Однако при дальнейшем рассмотрении она оказалась неожиданно перспективной. Помогли связи Володина с химиками: для создания матриц кибермозга предполагалось использовать джантерит и еще один уникальный ресурс Шатранга, байтериевые кристаллы, что позволяло поднять мощность и чувствительность искина на принципиально новый уровень. Презентуя в правительстве проект, Володин особенно упирал на то, что если новая конструкция кибермозга зарекомендует себя — спрос на байтерий вырастет многократно, что станет для планеты еще одним источником дохода; такое направление мысли было шатрангским чиновникам понятно, так что Володину охотно дали зеленый свет.