Ивэйн, или Рыцарь со львом - [18]

Уже девица на коленях.

В своих покаялась грехах.

Превозмогла смертельный страх.

Как вдруг защитник появился.

Он перед ней остановился.

И произнес: «Девица! Где.

Тот, кто в своей слепой вражде.

Вас всенародно обвиняет?

Пусть на себя теперь пеняет!

Когда от всех своих клевет.

Опровергая свой навет.

Он в сей же час не отречется.

В сраженье кривда пресечется».

Девица только в этот миг.

Могла увидеть, что возник.

Пред ней защитник долгожданный.

Как бы самим всевышним данный.

«Мессир! – девица говорит. —

Вы видите, костер горит.

И если бы вы запоздали.

Злодеи бы не подождали.

Уже была бы я золой.

Солгал мой обвинитель злой.

Меня вы, сударь, защитите.

И мне свободу возвратите!»

Лишь сенешаль невозмутим.

Два брата в седлах рядом с ним.

И сенешаль промолвил грозно:

«Теперь оправдываться поздно.

Не на словах опровергать, —

Таковских надобно сжигать.

Оставь ты нас, глупец, в покое!

Смотри, перед тобою трое.

Сдается мне, ты слишком смел.

Проваливай, покуда цел!»

«Пускай спасается трусливый, —

Ивэйн ответил, – тон хвастливый —

Скорее свойство клеветы.

Чем верный признак правоты.

Я никого не оскорбляю.

Лишь всенародно объявляю:

Девице верю я вполне.

Дала девица клятву мне.

Что верность госпоже хранила.

Не только ей не изменила, —

Не помышляла изменить.

Безвинную грешно винить.

Тот, кто девицу обвиняет.

Себя в моих глазах роняет.

Втроем напрасно мне грозят.

Взять обвинения назад.

Я предлагаю сенешалю.

Своих противников не жалю.

В словесных стычках языком.

Нет, мне язык мечей знаком.

Меня сраженье не пугает.

Бог в битве честным помогает.

Я верю, что в союзе с ним.

Не уступлю в бою троим».

Тут сенешаль провозглашает.

Что лев сражению мешает.

Убрать, мол, подобает льва.

Один защитник, а не два.

С одним должны сразиться трое.

Как быть! Условие такое —

И нечего терять слова.

Ивэйн ответствовал, что льва.

В сражение не вовлекает.

Хотя при этом допускает.

Что лев ничуть не согрешит.

Когда вмешаться сам решит.

Перечит сенешаль: «С тобою.

Готовы мы сегодня к бою.

С тобою, только не со львом.

На этом лучше спор прервем.

Зачем напрасно раздражаться.

Когда не хочешь ты сражаться?

В огонь изменнице пора.

Быть может, в пламени костра.

Не наказанье – искупленье.

Неслыханного преступленья».

Ответил рыцарь: «Нет, постой!

Меня подвигнул дух святой.

На эту битву, и сегодня.

Со мною благодать господня».

На льва мессир Ивэйн взглянул.

И лев перечить не дерзнул.

Он, выполняя повеленье.

Ложится, смирный, в отдаленье.

И сенешаль, повеселев.

Поскольку выбыл страшный лев.

Немедля к братьям обернулся.

Он с братьями перемигнулся.

И каждый со своим копьем.

На поединок, но втроем.

Воинственные, устремились.

Их копья вмиг переломились.

Отведав доброго щита.

(В неправом деле все – тщета.)

Копье в руках Ивэйна цело.

Надежный щит – святое дело.

У нападающих зато.

Щиты как будто решето.

Назад наш рыцарь отъезжает.

И сенешаля поражает.

С разгону так, что не в седле —

На неприветливой земле.

Противник жалкий без движенья.

Но продолжается сраженье.

Сверкнули длинные мечи.

Кровопролитные лучи.

Хотя грозят Ивэйну двое.

Не с ними счастье боевое.

Ивэйн отпор обоим дал.

Он в этой битве побеждал.

Тут сенешаль пошевельнулся.

Опамятовался, очнулся.

Вот-вот он сможет сесть в седло.

Дурному рыцарю везло.

Упал он, чтобы сил набраться.

Вновь сенешаль способен драться.

Наш рыцарь, не в пример другим.

В бою давал отпор троим.

И в этой битве утомился.

Тогда-то с ревом устремился.

К нему на помощь верный лев.

Сомнения преодолев.

Решимость бог ему внушает.

И лев запреты нарушает.

Должно быть, внял всевышний сам.

Молению придворных дам.

В своей тревоге безоружной.

Молились дамы богу дружно.

Чтобы приезжий победил.

И, победив, освободил.

Чистосердечную девицу.

Обиженную голубицу.

Лев жажду мести утолил.

Он сенешаля повалил.

В когтях кольчуга, как солома.

В тяжелых лапах бурелома.

Нисколько не боясь меча.

Добрался мигом до плеча.

Ломая кости, в мякоть бока.

Он когти запустил глубоко.

Не дав покаяться в грехах.

Когтями рылся в потрохах.

Кишки наружу выпускает.

Стеная, кровью истекает.

В кровавой луже сенешаль.

Такие когти – словно сталь.

Клыки безжалостные скаля.

Напал на братьев сенешаля.

В сражении рассвирепев.

Неукротимый воин лев.

Досталось от него обоим.

Обоих бьет он смертным боем.

И всем запретам вопреки.

Скрежещут львиные клыки.

И в предвкушении расплаты.

Насквозь прокусывают латы.

Но далеко до торжества:

Мечами братья ранят льва.

Мессир Ивэйн заметил это.

И в ярости невзвидел света.

Такой обиды не стерпел.

Он сам, как лев, рассвирепел.

Свои раненья забывает.

Противников одолевает.

Обоих недругов теснит.

Клятвопреступников казнит.

В смертельном страхе задрожали.

Мечей в руках не удержали.

Доспехи все повреждены.

Несчастные принуждены.

Чужому рыцарю сдаваться.

И побежденными назваться.

Не стонет лев и не рычит.

Израненный кровоточит.

Вот-вот, пожалуй, околеет.

Ивэйн сподвижника жалеет.

Льву помощь хочет оказать.

Он, прежде чем перевязать.

Свои бессчетные раненья.

Теперь отпали обвиненья.

Девица освобождена.

Прощеньем вознаграждена.

Ее враги в огне сгорают.

Позорной смертью умирают.

Самих себя приговорив.

Закон старинный справедлив.[42]

Девицу дама ублажает.

К себе, как прежде, приближает.

Вслух сенешаля все клянут.

К сеньору доблестному льнут.

От раболепства изнывая.