Ивановы годы. Иваново детство - [22]
Сказано — сделано. Уже в мае 1570 года, аккурат в параллель договору с Речью Посполитой, «ливонский вопрос» был улажен. Магнус женился на княжне Марии, дочери Владимира Старицкого, и уже в статусе царского свояка получил войска для расширения зоны «своего» влияния за счет шведских и литовско–польских владений. Началась знаменитая «тридцатинедельная осада» Ревеля, ключевого города региона, падение которого означало бы вытеснение шведов из Прибалтики. Однако не случилось: немалый расчет был на датскую помощь, а Фредерик, несмотря на все предварительные договоренности и никого ни о чем не предупреждая, 13 декабря заключил в Штеттине мир со шведами, после чего (и только после чего) те смогли, наконец, отправить на помощь уже почти сломленному Ревелю мощную эскадру с подмогой и припасами, а поддержать Магнуса царь в этот момент никак не мог: всерьез полыхнуло на юге.
Необходимое отступление.
Писать дальше, сознавая, что написанное будет прочтено Виталием Пенским aka thor_2006, страшновато.
Но надо.
Потому, заранее прося о снисхождении, ограничусь тем, что не всем известно.
Чем была в XVI веке Османская Порта, так или иначе, представляют многие. Однако многие же полагают при том, что Крым был этакой моськой при слоне, только слоновьей мощью и сильной. А это не так. В отличие от Астрахани (торговый пункт, сильный совместным «крышеванием» живущих вокруг кочевников) и Казани (довольно мощное государство, маявшееся многими внутренними хворями), Крым был и сам по себе могуч. Объяснять, чем и почему, долго и не нужно, примите на слово. И Дом Гераев был сильной, уверенной в себе династией, в отношениях с турками ничуть не халявщиком, но младшим партнером, при малейшем давлении на себя умевшим жестко огрызаться. И наконец, хан Девлет–Герай I был лидером высшего калибра, первым в истории Крыма прекратившим перманентную войну кланов и, возможно, последним из степных владык, всерьез и не без оснований ставившим своей целью восстановление Великой Орды. Переход под руку Москвы «младших ханств» он считал нарушением своих прав, планов и, сверх того, прямым оскорблением, смыть которое можно только кровью. Правда, сознавая, что сил все же маловато, при жизни Сулеймана Великолепного, в сфере интересов которого север не значился, ждал своего часа, ограничиваясь ежегодными налетами на русские границы, а вот с воцарением Селима I (подробности неважны) время пришло. В 1569–м, сразу после заключения перемирия с персами, турецкие войска совершили знаменитый Астраханский поход, правда, не завершившийся удачей, но, если честно, во многом и потому, что хан из геополитических соображений (это к вопросу о зависимости) саботировал попытку турок прорыть «прокопать переволоку» между Доном и Волгой.
Вслед за тем Девлет-Герай получил от Стамбула карт–бланш на «действия от имени султана и халифа», а через год, в сентябре, организовал очередное нашествие на рязанские окраины и Тулу, с полным равнодушием Порты ко всем примирительным инициативам Ивана (говорите с нашим представителем). После чего зимой 1571 года Москва решила создавать новую, полноценную «засечную черту» — границу с цепью крепостей. Однако Девлет–Герай, зная, что основные силы русской армии заняты в Ливонии, сыграл на упреждение, по первой же траве, в апреле, двинувшись на север. В принципе, всего лишь «за зипунами». Однако в самом начале похода получил информацию о стратегически важных бродах на Оке, позволяющих обойти опричные заслоны и выйти к столице. От кого конкретно, непонятно по сей день: от «новокрещенных татар», от какого-то Кудеяра, от (по Соловьеву) от неких «государевых изменников», — говорят всякое. Но тот факт, что умный и опытный хан поверил информаторам и хоть ненадолго рискнул подставить фланг под теоретически не исключенный удар русских войск, позволяет принять за основу мнение Виппера: «хан действовал по соглашению с Сигизмундом, об этом знали в Москве сторонники польской интервенции (участники заговора Челяднина–Старицкого), которые ещё не перевелись, несмотря на казни: они «не доглядели« приближения татар, не сумели, или, лучше сказать, не захотели организовать оборону столицы». А если учесть, что комендантом Москвы в тот момент был опричный князь Темкин–Ростовский, конфидент Басманова и соучастник гибели митрополита Филиппа, на мой взгляд, только добавляет предположению достоверность.
Как бы то ни было, Орда, ударив с фланга, смяла заслоны и прорвалась к столице. Не стану повторять глупости насчет «опричники трусливо разбегались при виде врага», — это нигде не зафиксировано, даже на следствиях, — но, тем не менее, Москва запылала, а Иван отошел на север, тем самым, по версии рукопожатного г–на Радзинского, проявив себя, как последний трус и негодяй: «Беззащитная Москва была брошена на произвол судьбы. Так он боялся». Хотя на самом деле, царь сделал то единственное, что мог и обязан был сделать: отступил в те места, где можно было максимально быстро собрать войска. Точно так же, как когда-то Дмитрий Донской, да и многие иные, которых никто и никогда не имел оснований обвинять в трусости. Спасти Москву он не мог никак, а погибнуть вполне, и тогда погибла бы не только столица. Тех же, кому такого аргумента не довольно, рекомендую принять во внимание, что несколько месяцев спустя, когда стало ясно, что нового прихода Девлет–Гирея не миновать, и более того, теперь он придет вместе с турками, английский посол был уведомлен о прекращении секретных переговоров по поводу предоставления царской семье убежища в Англии.
«РУССКИЕ ИДУТ!» – в последнее время этот истерический вопль зазвучал снова, а утробный ужас и патологическая ненависть Запада к России разгораются с прежней силой, как в эпоху Холодной войны. Нашу Родину вновь обвиняют в «агрессивности» и «территориальных захватах» – дескать, всю свою историю мы только и делали, что запугивали, завоевывали и угнетали соседние народы.Эта книга опровергает западную клевету и вековые русофобские мифы, восстанавливая подлинную картину расширения России. Как на самом деле были присоединены Казань и Сибирь, Кавказ и Казахстан, Амур и Маньчжурия, Туркестан и Прибалтика? Кто развязал «братский спор» русских с поляками и Вторую Мировую войну? Кому выгодна ложь об «антисемитской России»? Как Финляндия озолотилась за столетие «русского ига» и чем «горячие финские парни» отплатили за русское великодушие? К чему приводили все наши попытки «дружить с Европой» и не пора ли уже уяснить вечную истину: Запад всегда был и всегда будет заклятым врагом России!
Словно вихрь, пронеслась война над мирами Галактического Содружества, опалив своим дыханием все планеты. Сбылись зловещие предназнаменования расы мудрых Сатангов, чьими заветами так легкомысленно пренебрегло человечество. И вот уже под колесами неуязвимых супертанков, идущих на штурм столицы Дархая, гибнут посланцы далекой Земли.Расширенная версия повести "Хроники неправильного завтра".
Книга является компиляцией постов Льва Рэмовича Вершинина в его ЖЖ putnik1 из серии "Дорога без конца". Часть "африканской" части была издана в 2017 году издательством Селадо, книга называлась "Черные судьбы". Аннотация к книге: "Политик и политолог Лев Вершинин - отличный писатель, автор блестящей исторической серии, посвященной эпохе Александра Великого и ряда совсем неплохих фантастических романов, по образованию историк. И вот он обращается к теме новой истории Африки. Конкретно в этой, первой книге дилогии, - к истории Северной Африки, - Магрибу, Египту, Судану, Сомали и Эфиопии, стране христианской, но неразрывно связанной с Миром Ислама.Конечно, это не научный труд, а популяризация уже известного (чего автор и не скрывает, заявляя себя не как исследователя, но как повествователя), однако именно такого рода обзорной, написанной живым и ярким языком книги нам очень не хватало.
«Эта очень острая, неожиданная историческая книга про истории Украины и России о том, как на протяжении многих веков юг нашей общей Руси, под названием Украина, пытаются превратить в оружие, заточенное против своего же народа. О том, как родную землю и родных людей кладут под любых иноземцев, лишь бы остаться первыми парнями на деревне. Вершинин — сильный историк, чтобы не идти на поводу привычных схем. После публикаций всерьез его оспорить оказалось не под силу никому из многочисленных оппонентов. Так что книге можно доверять.В первую очередь книгу необходимо изучить тем, кто верит существующим фальсификациям и лжи.
Царь царей Александр Македонский за свою короткую, но невероятно бурную жизнь успел сделать гораздо больше, чем любой из смертных. Но не стало Великого, и гигантская Империя, простирающаяся от Эллады до Индии, начала содрогаться в страшных конвульсиях. О том, что происходило на просторах от Эпира до Месопотамии между 317 и 311 годами до Рождества Христова, – яркий, неожиданный и откровенный роман Льва Вершинина – доктора исторических наук, замечательного писателя и прекрасного поэта.
НОВАЯ КНИГА от автора бестселлера «РУССКИЕ ИДУТ!». Опровержение многовековой лжи об «агрессивности» и «экспансии» России на Запад. Вся правда о том, как Россия «рубила окно в Европу» и прирастала территориями от Варяжского (Балтийского) до Русского (Черного) морей.Кто и зачем запустил в оборот русофобский миф о «жандарме Европы»? Каким образом Россия присоединила Прибалтику, вернув свои исконные земли? Знаете ли вы, что из четырех советско-финляндских войн три начали «горячие финские парни»? Как поляки отблагодарили русских за подаренную им Конституцию, самую демократичную в Европе, и кто на самом деле развязал Вторую Мировую войну? Есть ли основания обвинять российскую власть в «антисемитизме» и pogrom’ах? И не пора ли, наконец, захлопнуть «окно в Европу», как завещал Петр Великий: «Восприняв плоды западноевропейской цивилизации, Россия может повернуться к Европе задом!».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга отечественного ученого-антиковеда, доктора исторических наук, профессора М. Г. Абрамзона является первым в современной историографиии обстоятельным исследованием, посвященным более чем двухсотлетней истории организации римской провинции в одной из областей Малой Азии — Киликии. В период со II в. до н. э. по I в. н. э. эта область играла чрезвычайно важную роль в международных отношениях на Ближнем Востоке и занимала особое место в системе владений Рима. Опираясь на богатый фактологический материал — сведения античной традиции, данные эпиграфики, археологии и особенно нумизматики, — автор подробно реконструирует все перипетии исторических событий, происходивших в Киликии в эпоху «мирового владычества» римлян.
Книга "Под маской англичанина" формально не является произведением самого Себастьяна Хаффнера. Это — запись интервью с ним и статья о нём немецкого литературного критика. Однако для тех, кто заинтересовался его произведениями — и самой личностью — найдется много интересных фактов о его жизни и творчестве. В лондонском изгнании Хаффнер в 1939 году написал "Историю одного немца". Спустя 50 лет молодая журналистка Ютта Круг посетила автора книги, которому было тогда уже за 80, и беседовала с ним о его жизни в Берлине и в изгнании.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.