Иван Сусанин - [17]
Глава 11
ГРАД ЯРОСЛАВЛЬ
Всю свою, пока еще недолгую жизнь Иванка Сусанин провел в деревеньках и селах. Городов он никогда не видел, а тут вдруг довелось ехать в Ярославль.
От Курбы до «Рубленого города», как исстари прозвали Ярославль, около двадцати верст.
Последние два дня покатался на своей колеснице Илья Пророк, поухал громом, покидал огненные стрелы, омыл леса, поля и деревеньки обильным дождем и отбыл в другую волость.
Дороги расползлись, раскисли, в иных местах лошади, с усилием натягивая постромки, едва вымогали увязшие по ступицу колеса.
На телеге — Слота и Иванка с медом и пушным товаром.
— Ярославль — город торговый, — степенно рассказывал Слота. — И чем токмо не богат. Взять, к примеру, соль. Дорогая, но всем надобна. Без соли и хлеба за стол не садятся. Последний алтын выложишь, но соль купишь. Вот тем и пользуются ярославские купцы, все амбары солью забиты.
— А где добывают?
— В Варницах, что вблизи Ростова Великого, Больших Солях, Солигаличе. Купцы торгуют со многими городами, даже в Казань на насадах[58] ходят. А в насаде соли — тридцать тыщь пудов. Прикинь прибыток, Иванка… А кожи? В Ярославле, пожалуй, самые лучшие выделанные кожи. Красной юфти — цены нет. На купцов вся Толчковская слобода корпит, да и в других слободах кожевен не перечесть. Добрую кожу опять-таки вывозят в Казань, татары скупают и дабы не быть в убытке везут ярославские кожи через Хвалынское море в Персию, Бухару, Хивины и другие восточные царства и ханства. Да и ярославские купцы в восточные страны пускаются. Ни моря, ни бурь не страшатся. Большая деньга манит. Конечно, без риска не обходится. Но купец, что стрелец: попал, так с полем, а не попал, так заряд пропал. Но заряд редко пропадает. На Руси всяк ведает, что ярославец — человек не только расторопный, но башковит и увертлив, всегда оплошного бьет. А сколь купцы скупают льна и говяжьего сала? Бойко торгуют. А видел бы ты, Иванка, сколь в Ярославле зимой замороженной рыбы. Горы! Добывают ее Тверицкая, Норская и Борисоглебская слободы. Живую рыбу из слобод возят в прорезных судах. Купцы ее замораживают и санным путем на Москву — на столы бояр, патриарха и царя батюшки. От Ярославля до Москвы двести пятьдесят верст. Но глянул бы ты, Иванка, на зимний большак, эдак лет десять тому назад. Ежедень шли на Москву 700–800 саней — с хлебом, медом, рыбой, икрой, мясом, салом, солью, льном, сукнами… Правда, ныне гораздо меньше возов стало. И на купца Ливонская война в темечко бьет, но торговля не останавливается. Аглицкие купцы по-прежнему Ярославль осаждают. Им-то легче торговля дается, чем русскому торговому человеку.
— Отчего ж так, Слота?
— Да всё просто. Царь Иван Васильич дал право аглицким купцам на беспошлинный торг. Ярославль для них — промежуточный путь в восточные страны. Аглицкие мореходы высаживаются в устье Северной Двины у монастыря «Святого Николая», затем — в Вологду и Ярославль. В Ярославле же грузят товары на речные суда — и 2700 верст до Хвалынского моря. Тридцать дён — и у Астрахани.
— Откуда все это ты изведал, Слота?
— Да я ж на торгах не единижды бывал. Лен для купцов выращивал. Торговал, к словам торговых людей прислушивался. Даже с одним аглицким купцом знакомство завел. Он у меня всё лен покупал, нахваливал, что лен всем недурен, неплохую деньгу отваливал. Сам же он из страны аглицкой привозил сукна, ткани, оружие, всякие пряности, драгоценные каменья. Обычно зимой в Ярославль на санях прибывал. Порой, и на торги не останавливался, а катил прямо в Москву. Быстро до стольного града добирался. На пророка Наума[59] из Вологды выедет, а уж на Николу зимнего[60] — в Москве. Шустрый купец.
— Шустрый, Слота. За пять, шесть дён такую одаль осиливает. У мужика весенний день год кормит, а у купца, выходит, верста.
— Это уж точно. Кто поспел, тот и съел…
Не доезжая версты до Рубленого города, Слота остановил подводу. Подождал, когда подъедут и прижмутся к обочине остальные телеги, и воскликнул:
— Пора, мужики. Суши лапти[61].
Сосельники, не сходя с телег (грязь!), принялись вглядываться в сторону города. Не проманул бы заморский купчина.
Слота был спокоен. Горсей не проманет, не выпустит из рук выгодное дельце. Вскоре покажется со своими подводами.
Некоторые из мужиков крестились. Только бы не сорвалось, иначе вся затея Слоты провалится в тартарары. Вот и ныне он до того докумекался, чего бы ни одному мужику и на ум не взбрело.
А Слота еще в лесах мужикам заявил:
— Мед, шкуры и меха добыть — одна забота. Другая — сбыть по хорошей цене, но того не получится. Кто в Ярославле торговал, ведает, как буйствует Таможенная изба. Царь-то, Иван Васильевич, приказал, как купцы сказывали, ежегодно собирать с Ярославля 1200 рублей. Вот Таможенная изба и свирепствует. Обдерет, как липку.
— Обдерет, Слота. У таможенного головы десяток целовальников[62], и каждый — чисто лиходей. Плакали наши денежки.
Мужики ведали: в городе на каждый товар свой целовальник: хлебный, мануфактурный, пушной, мясной, рыбный, соляный… Не перечесть! И всяк дерет пошлину с возу, веса и ценности товара. Толкуешь ему: «Три пудишка», а он и слушать не хочет: «Врешь, волоки на мои весы!» У мужика глаза на лоб: на пуд больше. И не поспоришь, не обзовешь целовальника охальным словом. Выйдет боком, себе дороже. Вмиг налетят земские целовальники и потащат в Съезжую избу. За хулу праведного человека, кой крест целовал — выкладывай три денежки, а коль заартачишься — в темницу кинут, и за каждый день тюремного сидения столь с тебя насчитают, что твои три деньги никчемной песчинкой покажутся. Только свяжись с целовальниками!
Замыслов Валерий — известный писатель, автор исторических романов. В первой книге "Иван Болотников" рассказывается о юности героя, его бегстве на Дон, борьбе с татарами и походе на Волгу. На фоне исторически достоверной картины жизни на Руси показано формирование Ивана Болотникова как будущего предводителя крестьянской войны (1606–1607 гг.).
Эта книга писателя Валерия Замыслова является завершающей частью исторического романа об Иване Болотникове.
Третий роман цикла «Святая Русь» «Полководец Дмитрий» или «Сын Александра Невского» сообщает о сыне Александра Невского Дмитрии, победившем Ливонский орден в сражении под Раковором, которое западные учёные называют предвестником Грюнвальдской битвы. За цикл романов в трёх томах «Святая Русь» Валерий Замыслов постановлением губернатора Ярославской области был награждён литературной премии им. И. З. Сурикова первой степени. .
В романе «Горький хлеб» В. Замыслов рассказывает о юности Ивана Болотникова.Автор убедительно показывает, как условия подневольной жизни выковывали характер крестьянского вождя, которому в будущем суждено было потрясти самые устои феодально‑крепостнического государства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вместо аннотацииИсторики, краеведы, писатели и журналисты, исследователи эпохи ХYIII столетия дают Ваньке Каину (Ивану Осипову, родившемуся в деревне Иваново (или Ивановке), Ростовского уезда Ярославской губернии) разные оценки: «великий авантюрист», «не коронованный король московского преступного мира», «добрый молодец, защитник простого народа от господ», «удалой атаман волжской вольницы», «легендарная личность, не менее известная, чем, скажем, Стенька Разин, Гришка Отрепьев или Емелька Пугачев», «чуть ли не глава столичного Сыскного приказа», «безнравственный русский гений», и … «самый знаменитый ярославский писатель ХYIII века», так как многие старинные песни, как то «Не шуми мати зеленая дубравушка, «Ах, тошно мне, доброму молодцу, тошнехонько, «Вниз по матушке по Волге» и другие (всего около 54-х) известны в народе под именем Каиновых.«Его натура ослепительна, а жизнь легендарна.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Привет тебе, любитель чтения. Не советуем тебе открывать «Реквием» утром перед выходом на работу, можешь существенно опоздать. Кто способен читать между строк, может уловить, что важное в своем непосредственном проявлении становится собственной противоположностью. Очевидно-то, что актуальность не теряется с годами, и на такой доброй морали строится мир и в наши дни, и в былые времена, и в будущих эпохах и цивилизациях. Легкий и утонченный юмор подается в умеренных дозах, позволяя немного передохнуть и расслабиться от основного потока информации.
Украинский прозаик Владимир Дарда — автор нескольких книг. «Его любовь» — первая книга писателя, выходящая в переводе на русский язык. В нее вошли повести «Глубины сердца», «Грустные метаморфозы», «Теща» — о наших современниках, о судьбах молодой семьи; «Возвращение» — о мужестве советских людей, попавших в фашистский концлагерь; «Его любовь» — о великом Кобзаре Тарасе Григорьевиче Шевченко.
Подробная и вместе с тем увлекательная книга посвящена знаменитому кардиналу Ришелье, религиозному и политическому деятелю, фактическому главе Франции в период правления короля Людовика XIII. Наделенный железной волей и холодным острым умом, Ришелье сначала завоевал доверие королевы-матери Марии Медичи, затем в 1622 году стал кардиналом, а к 1624 году — первым министром короля Людовика XIII. Все свои усилия он направил на воспитание единой французской нации и на стяжание власти и богатства для себя самого. Энтони Леви — ведущий специалист в области французской литературы и культуры и редактор авторитетного двухтомного издания «Guide to French Literature», а также множества научных книг и статей.
Роман шведских писателей Гуннель и Ларса Алин посвящён выдающемуся полководцу античности Ганнибалу. Рассказ ведётся от лица летописца-поэта, сопровождавшего Ганнибала в его походе из Испании в Италию через Пиренеи в 218 г. н. э. во время Второй Пунической войны. И хотя хронологически действие ограничено рамками этого периода войны, в романе говорится и о многих других событиях тех лет.
Каким был легендарный властитель Крита, мудрый законодатель, строитель городов и кораблей, силу которого признавала вся Эллада? Об этом в своём романе «Я, Минос, царь Крита» размышляет современный немецкий писатель Ганс Эйнсле.