Иван Путилин и Клуб червонных валетов - [41]
Поселки, села, маленькие городки сменяются все новыми и новыми.
Вот бурлаки идут бичевой. Далеко-далеко разносится по водному пространству их песнь, вернее, тот стон, про который Некрасов сказал, что этот стон у нас песней зовется:
И потом — припев-крик:
Это — баржа пошла, политая потом и кровью русских поильцев и кормильцев.
Мы плыли второй день.
Путилин чувствовал себя превосходно.
Вставали мы рано, выходили на палубу, где полной грудью вдыхали свежий утренний воздух.
Розоватая пелена — предвестник восхода солнца — окутывала красавицу-реку.
— Как хорошо! — вырывалось восторженно у Путилина.
— Чего лучше, — вторил я. — И знаешь, Иван Дмитриевич, что особенно хорошо?
— А именно?
— То, что никто вот не может сейчас явиться и сказать: «Ваше превосходительство, Иван Дмитриевич, на вас только вся надежда! Дело такое темное… только вы одни можете пролить свет на это загадочное убийство… исчезновение… Это вот действительно великолепно!»
Мой великий друг расхохотался.
— Честное слово, доктор, мои клиенты надоели тебе, кажется, гораздо более, чем мне!
— Не надоели, но пора ведь и честь знать. Насели на человека, а до его внутренней жизни, до его здоровья ровно никому нет дела. Вынь да положь! Это отличительно русская черта — не беречь своих талантов. И потому самое лучшее — хоть на время очутиться на нейтральной почве, на воде.
— Так что «на воде» я вне опасности от чьего-либо покушения на мою драгоценную особу?
— Я так думаю, — буркнул я.
— А… а разве ты забыл, что и на воде у меня разыгрывались сражения? Ты забыл про арест «претендента на Болгарский престол» — корнета Савина на пароходе между Константинополем и Бургасом?
Хотя, каюсь, я и был уличен моим славным другом, так сказать, пойман с поличным, но… попытался вывернуться.
— Так ведь это дело, Иван Дмитриевич, ты начал на суше, а окончил его только на шири водного пространства.
— Браво, доктор! Удачный ответ!
Налюбовавшись вдосталь прелестными видами, надышавшись чудным воздухом, мы спускались, обыкновенно, с палубы в большую общую столовую, где подкрепляли наши грешные телеса легким утренним завтраком, сдобренным стаканом-другим кофе.
Так было и на этот раз, с той только разницей, что мы спустились не вместе, Путилин что-то задержался на палубе.
Мое посрамление. полицеймейстер. Странная трагедия на пароходе
Лишь только я спустился с последней ступени лесенки, как столкнулся нос к носу с бравым полковником.
Он вежливо приложился к козырьку белой фуражки и задал мне вопрос:
— Простите, я имею честь говорить с доктором Z.?
Моему изумлению не было границ.
«Откуда он знает меня?»
— К вашим услугам, — ответил я.
— Позвольте представиться: рыбинский полицеймейстер, полковник Дворжецкий.
Слово «полицеймейстер» меня неприятно поразило. Сразу запахло чем-то криминальным.
— Скажите, пожалуйста, доктор, где находится ваш знаменитый друг, наш высокочтимый Иван Дмитриевич Путилин?
Я вздрогнул, насторожился.
«Черт возьми, вот так история! Да неужели наше инкогнито раскрыто?» — подумал я.
Но я решил геройски защищать моего друга.
— Виноват, я вас не понимаю, полковник, почему вы спрашиваете о Путилине. Его здесь нет. Он в Петербурге.
Полицеймейстер хитро прищурился на меня, слегка улыбаясь сквозь пушистые усы.
— Pardon, доктор, мне известно, что знаменитый Путилин находится здесь, на пароходе, — ответил он.
Я начинал беситься.
— То есть почему это вам может быть известно, что Путилин находится здесь?
— Потому, что двое из публики первого класса его узнали. — «Вот, — сказали они, — идет Путилин со своим другом, доктором».
Я пробовал еще не сдаваться.
— Они могли ошибиться, вот и все! — отрезал я. — А… а скажите, пожалуйста, полковник, вы вообще для чего спрашиваете меня о Путилине?
— Изволите видеть, доктор: сейчас в каюте первого класса нашего парохода, где едет известный рыбинский миллионер, случилось загадочное исчезновение его больного сына. Я лично знаю его, этого миллионера. Он в ужасе. Он бросился ко мне. Я, узнав случайно, что еду вместе с высокочтимым Путилиным, решился обратиться к нему.
— Послушайте, полковник, скрываться теперь нечего, да, со мной едет Путилин. Но, как доктор, я должен заметить вам, что Иван Дмитриевич нуждается в известном покое, отдыхе. Ради Бога, оставьте вы его в стороне. Неужели, на самом деле, он не имеет права никуда сунуть носа без того, чтобы его не сцапали? Обойдитесь собственными средствами. Вы — власть. В вашем распоряжении — все средства.
— Но, дорогой доктор, просто бы посоветоваться… Я, признаюсь, сам чувствую всю неловкость моего вмешательства… Я вовсе не желал бы беспокоить вашего знаменитого друга, но, поверьте, горе несчастного отца так велико.
— С кем ты говоришь, доктор? — прозвучал голос Путилина. — В чем дело?
По лесенке спускался великий, благородный сыщик.
— Ты так взволнованно говоришь…
Я с отчаянием махнул рукой и отошел.
«Все потеряно! О, проклятье!» — чуть не вслух вырвалось у меня.
Полковник-полицеймейстер так и рванулся к Путилину.
— Я так счастлив видеть вас, ваше превосходительство. Признаюсь, ваш друг, доктор, не хотел допустить меня до вас.
Знаменитый русский прозаик и драматург Роман Лукич Антропов был известен читателям в конце XIX — начале XX века под псевдонимом Роман Добрый. Главный герой его детективных рассказов — сыщик Иван Дмитриевич Путилин, бывший начальник петербургской сыскной полиции, которого современники называли русским Шерлоком Холмсом. Каждый рассказ — подлинная история преступления. Работая над этой книгой, автор опирался на мемуары самого Путилина. Гений русского сыска умел распутывать сложнейшие уголовные дела.
«Путилин ходил из угла в угол по своему кабинету, что с ним бывало всегда, когда его одолевала какая-нибудь неотвязная мысль. Вдруг он круто остановился передо мной. — А ведь я его все-таки должен поймать, доктор!— Ты о ком говоришь? — спросил я моего гениального друга.— Да о ком же, как не о Домбровском! — с досадой вырвалось у Путилина…».
«В Энской столичной церкви заканчивались спешные приготовления к богатому венчанию. Одни служители расстилали нарядный, но уже значительно потертый ковер, другие устанавливали аналой, осматривали паникадило, люстры, смахивали пыль, что-то чистили тряпками…».
«Скромный служитель алтаря приветствует вас, сын мой. Исповедь – великое дело… – ласково проговорил тучный, упитанный настоятель-ксендз… N-ского варшавского костела, когда перед ним за исповедательными ширмами предстала высокая, стройная фигура молодого красавца графа Болеслава Ржевусского, сына местного магната. – Облегчите свою душу чистосердечным покаянием…».
Вошедшие в том произведения повествуют о фаворите императрицы Анны Иоанновны, графе Эрнсте Иоганне Бироне (1690–1772).Замечательный русский историк С. М. Соловьев писал, что «Бирон и ему подобные по личным средствам вовсе недостойные занимать высокие места, вместе с толпою иностранцев, ими поднятых и им подобных, были теми паразитами, которые производили болезненное состояние России в царствование Анны».
«Кто не знает о существовании в Москве Белокаменной знаменитой Сухаревой башни? Башня эта – историческая, имя ее хорошо известно всей необъятной России, поэтому нет надобности рассказывать историю ее происхождения. Москва любит свою серую старушку Сухаревку. Есть что-то бесконечно трогательное в привязанности к памятникам седой старины. К камню, железу относятся точно к одушевленным предметам. Да и в самом деле, разве в этих памятниках старины не сокрыта душа народа?..».
Новостные каналы получают ссылку на сайт «Суд Народа». На прямой трансляции прикованный к стулу педофил. Через 72 часа народное голосование решит его участь. Чиновники требуют прекратить беспредел, ведь право на суд есть только у власти. В ходе расследования Елена Петелина выясняет, что накануне педофил похитил девочку. Только он знает, где она находится. Время на таймере неумолимо тает. Люди ждут справедливого возмездия. Но если педофила казнят, похищенная девочка не выживет.
Подозрение в убийстве еврейского священника на заднем дворе синагоги падает на ярого местного антисемита, который не раз угрожал ребе. Но после убийства главного подозреваемого установление истинных мотивов и личности преступника становятся делом случая.
Забавная детская игрушка на месте убийства. Выведет ли она на след убийцы? Прочитайте и узнаете.
Два убийства, схожих до мелочей. Одно совершено в Москве в 2005 году, другое — в Санкт-Петербурге в 1879-ом. Первое окружено ореолом мистики, о втором есть два взаимоисключающих письменных свидетельства: записки начальника петербургской сыскной полиции, легендарного И. Д. Путилина и повесть «Заговор литераторов» известного историка и богослова. Расследование требует погружения, с одной стороны, в тайны мистических учений, а с другой, в не менее захватывающие династические тайны Российской империи. Сможет ли разобраться во всем этом оперуполномоченный МУРа майор Северин? Сможет ли он переиграть своих противников — всемогущего олигарха и знаменитого мага, ясновидца и воскресителя? Так ли уж похожи эти два убийства? И что такое — древо жизни?
Карьера нью-йоркского детектива Саймона Зиля и его бывшего напарника капитана Деклана Малвани пошла в абсолютно разных направлениях после трагической гибели невесты Зиля во время крушения парохода «Генерал Слокам» в 1904 году.Хотя обоих мужчин ждало большое будущее, но Зиль переехал в Добсон — маленький городок к северу от Нью-Йорка — чтобы забыть о трагедии, а Малвани закопал себя ещё глубже — согласился возглавить участок в самом бандитском районе города.В распоряжении Малвани находится множество детективов и неограниченные ресурсы, но когда происходит очередное преступление при загадочных обстоятельствах, Деклан начинает искать того, кому может полностью доверять.На сцене Бродвея найдена хористка, одетая в наряд ведущей примы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«– Милостивые государи! – взволнованно сказал нам старый-престарый доктор. – Ведомо ли вам, что я был в самых дружеских отношениях с покойным Иваном Дмитриевичем Путилиным, этим замечательнейшим русским сыщиком и впоследствии – начальником сыскной полиции?– Нет, доктор, мы этого не знали…».
Иван Дмитриевич Путилин – гений русского уголовного дела, много лет он стоял у руля Санкт-Петербургской сыскной полиции и благодаря своей находчивости и необыкновенной проницательности раскрывал самые сложные преступления, за что его называли русским Шерлоком Холмсом.На основе воспоминаний Путилина писателем-детективщиком начала XX в. Романом Добрым была создана блестящая серия остросюжетных рассказов, которые и вошли в этот сборник. Их хочется прочитать уже из-за одних названий, таких как «Тьма египетская», «Ключ поволжских сектантов», «Ограбленная почта»…