Иван Путилин и Клуб червонных валетов - [40]
— Ай? Это вы?.. Что это значит? — отпрянули библейские палачи.
— Слушайте, господа, я — один среди вас, но не думайте, что убить меня легко — у меня два револьвера. Да, впрочем, я знаю, что вы не убийцы, а просто… религиозные фанатики. Я вас пощажу. Я — Путилин… Вы в моих руках, но даю вам слово, что я вас не привлеку к ответственности. Это дело — ваше частное дело. Бог с вами! Вам самим должно быть стыдно за это изуверство. Ну, живо, давайте, несите Рахиль Коган!
И понесли.
Когда я увидел Путилина с девушкой, у меня вырвался крик изумления.
— Да неужели?
— Как видишь. Некогда. Надо дать депеши.
Начальник станции обомлел.
— Давайте первую телеграмму: «М. — Когану. Дочь ваша отыскана. Приезжайте. «Ротомка». Путилин».
— А теперь давайте вторую: «М. — Быстрицкому. Невеста ваша найдена. Приезжайте. «Ротомка». Путилин».
— Как ты достиг этого, Иван Дмитриевич? — спрашивал я.
— Очень просто. Мне после двух визитов, Когана и Быстрицкого, стало ясно, что тут замешано третье лицо. Кто это третье лицо? Я сразу понял: фанатическое еврейство. Когда я переоделся евреем, я отправился в «Ротомку». Почему? Да ты разве не помнишь, доктор, что похищение было совершено на станции, первой от М.? А эта станция — «Ротомка». Я проник под видом глухонемого еврея в дом, где было много света, а остальное… об остальном я тебе рассказал.
Почти одновременно ворвались к нам Коган и Быстрицкий.
— Отдайте, согласитесь, — усовещивал Путилин Когана.
Рахиль плакала.
— Перст Иеговы… Берите ее! — махнул рукой Коган, обращаясь к Быстрицкому.
Ключ поволжских сектантов
Было начало июня. Жара стояла в Петербурге невыносимая. Камни, казалось, готовы были лопнуть под палящими раскаленными лучами роскошного солнца, столь редкого гостя в холодном, гранитном городе.
Путилин как-то приехал ко мне.
— Я чувствую себя не особенно важно, доктор, — шутливо сказал он мне. Я рассмеялся.
— Держу пари, что ты, Иван Дмитриевич, хандришь по отсутствию знаменитых дел.
Однако я, встревоженный (ибо знал, что мой славный друг не любил жаловаться на нездоровье), подверг его тщательному врачебному исследованию.
Результат получился не особенно благоприятный: пульс был вялый, сердце работало слабо, давая неправильные перебои.
— Есть бессонница, Иван Дмитриевич?
— Еще какая! Я не сплю все ночи. Пропиши что-нибудь.
— Что я могу тебе прописать, Иван Дмитриевич? Все эти препараты латинской кухни-паллиативы, а не радикальные средства.
— А какое бы средство ты считал более действенным?
— Полнейший отдых, хотя бы на месяц. Отдых умом и телом. Известные развлечения и перемена мест.
— Куда-нибудь поехать?
— Да, но…
Тут я хлопнул себя по лбу и решительно заметил:
— Но только не на Кавказ!
Теперь в свою очередь рассмеялся мой друг.
— А почему не на Кавказ?
— Благодарю покорно! Я еще до сих пор не забыл проклятого дела о «Страшном духане», правда, создавшего тебе еще более громкие славу и популярность, но поистрепавшего и твои, и мои нервы. Видеть тебя еще раз убитым, окровавленным, в руках кровожадных ингушей, ей-богу, не особенно приятная перспектива. Знаешь что, Иван Дмитриевич? — мелькнула мне счастливая мысль.
— Что, милый доктор?
— Поедем на Волгу? Чудный, свежий воздух; волшебная панорама поволжских берегов с их быстро сменяющимися картинами, полными чарующей прелести. Новые лица.
— Новые преступления, — улыбнулся Путилин.
— Бог с тобой, Иван Дмитриевич! Тебе во всем и всюду чудятся преступления. Вот первый признак, вот лучшее доказательство твоего мозгового переутомления. Черт возьми, нельзя же в самом деле безнаказанно так злоупотреблять своим мозговым аппаратом. А насчет Волги — не беспокойся. Там — тишь и гладь…
— И Божья благодать?
— Да, да, Иван Дмитриевич! Это не то что «погибельный Кавказ»… Пароход… Комфортабельная каюта… Милые лица отдыхающей, жизнерадостной толпы. Какие преступления? При чем тут преступления? Отчего? Зачем?
О, старый болван! Если бы я только знал, мог бы предвидеть, что сам, собственными руками, невольно, неумышленно толкал тогда моего знаменитого друга на сыскную авантюру такой марки, перед которой побледнели многие наши похождения! Но я не прозорливец, а поэтому усиленно поддерживал мое предложение прокатиться по великой реке Волге-матушке.
Мой друг охотно согласился.
— Да-да… Я чувствую, что надо отдохнуть.
— Дел ведь особенно важных сейчас нет?
— Нет-нет… Я могу сдать их помощнику и взять отпуск.
Мы условились о дне выезда.
Ах, эта дивная красавица Волга! Что может сравниться с ней по мощи, удали, по прелести ее именно широкого раздолья? Один восхитительный вид сменяется другим.
И виды эти не носят следов той противной «прилизанности», чем отличаются «очаровательные пейзажи ослепительного Запада», приводящие в восторг недоумков российской интеллигенции, оплевывающих все свое, родное, милое, близкое сердцу.
Вот горы Жигули. Те самые знаменитые Жигулевские горы, где пировал со своими удальцами Стенька Разин. Красивы они, страшны они своей стихийной силой.
Темной стеной стоят синие леса. Да какие леса! Темные, дремучие поволжские боры, с могучими елями в три обхвата, с соснами, верхушек которых не увидишь без того, чтоб шапка с головы не свалилась.
Знаменитый русский прозаик и драматург Роман Лукич Антропов был известен читателям в конце XIX — начале XX века под псевдонимом Роман Добрый. Главный герой его детективных рассказов — сыщик Иван Дмитриевич Путилин, бывший начальник петербургской сыскной полиции, которого современники называли русским Шерлоком Холмсом. Каждый рассказ — подлинная история преступления. Работая над этой книгой, автор опирался на мемуары самого Путилина. Гений русского сыска умел распутывать сложнейшие уголовные дела.
«Путилин ходил из угла в угол по своему кабинету, что с ним бывало всегда, когда его одолевала какая-нибудь неотвязная мысль. Вдруг он круто остановился передо мной. — А ведь я его все-таки должен поймать, доктор!— Ты о ком говоришь? — спросил я моего гениального друга.— Да о ком же, как не о Домбровском! — с досадой вырвалось у Путилина…».
«В Энской столичной церкви заканчивались спешные приготовления к богатому венчанию. Одни служители расстилали нарядный, но уже значительно потертый ковер, другие устанавливали аналой, осматривали паникадило, люстры, смахивали пыль, что-то чистили тряпками…».
«Скромный служитель алтаря приветствует вас, сын мой. Исповедь – великое дело… – ласково проговорил тучный, упитанный настоятель-ксендз… N-ского варшавского костела, когда перед ним за исповедательными ширмами предстала высокая, стройная фигура молодого красавца графа Болеслава Ржевусского, сына местного магната. – Облегчите свою душу чистосердечным покаянием…».
Вошедшие в том произведения повествуют о фаворите императрицы Анны Иоанновны, графе Эрнсте Иоганне Бироне (1690–1772).Замечательный русский историк С. М. Соловьев писал, что «Бирон и ему подобные по личным средствам вовсе недостойные занимать высокие места, вместе с толпою иностранцев, ими поднятых и им подобных, были теми паразитами, которые производили болезненное состояние России в царствование Анны».
«Кто не знает о существовании в Москве Белокаменной знаменитой Сухаревой башни? Башня эта – историческая, имя ее хорошо известно всей необъятной России, поэтому нет надобности рассказывать историю ее происхождения. Москва любит свою серую старушку Сухаревку. Есть что-то бесконечно трогательное в привязанности к памятникам седой старины. К камню, железу относятся точно к одушевленным предметам. Да и в самом деле, разве в этих памятниках старины не сокрыта душа народа?..».
Новостные каналы получают ссылку на сайт «Суд Народа». На прямой трансляции прикованный к стулу педофил. Через 72 часа народное голосование решит его участь. Чиновники требуют прекратить беспредел, ведь право на суд есть только у власти. В ходе расследования Елена Петелина выясняет, что накануне педофил похитил девочку. Только он знает, где она находится. Время на таймере неумолимо тает. Люди ждут справедливого возмездия. Но если педофила казнят, похищенная девочка не выживет.
Подозрение в убийстве еврейского священника на заднем дворе синагоги падает на ярого местного антисемита, который не раз угрожал ребе. Но после убийства главного подозреваемого установление истинных мотивов и личности преступника становятся делом случая.
Забавная детская игрушка на месте убийства. Выведет ли она на след убийцы? Прочитайте и узнаете.
Два убийства, схожих до мелочей. Одно совершено в Москве в 2005 году, другое — в Санкт-Петербурге в 1879-ом. Первое окружено ореолом мистики, о втором есть два взаимоисключающих письменных свидетельства: записки начальника петербургской сыскной полиции, легендарного И. Д. Путилина и повесть «Заговор литераторов» известного историка и богослова. Расследование требует погружения, с одной стороны, в тайны мистических учений, а с другой, в не менее захватывающие династические тайны Российской империи. Сможет ли разобраться во всем этом оперуполномоченный МУРа майор Северин? Сможет ли он переиграть своих противников — всемогущего олигарха и знаменитого мага, ясновидца и воскресителя? Так ли уж похожи эти два убийства? И что такое — древо жизни?
Карьера нью-йоркского детектива Саймона Зиля и его бывшего напарника капитана Деклана Малвани пошла в абсолютно разных направлениях после трагической гибели невесты Зиля во время крушения парохода «Генерал Слокам» в 1904 году.Хотя обоих мужчин ждало большое будущее, но Зиль переехал в Добсон — маленький городок к северу от Нью-Йорка — чтобы забыть о трагедии, а Малвани закопал себя ещё глубже — согласился возглавить участок в самом бандитском районе города.В распоряжении Малвани находится множество детективов и неограниченные ресурсы, но когда происходит очередное преступление при загадочных обстоятельствах, Деклан начинает искать того, кому может полностью доверять.На сцене Бродвея найдена хористка, одетая в наряд ведущей примы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«– Милостивые государи! – взволнованно сказал нам старый-престарый доктор. – Ведомо ли вам, что я был в самых дружеских отношениях с покойным Иваном Дмитриевичем Путилиным, этим замечательнейшим русским сыщиком и впоследствии – начальником сыскной полиции?– Нет, доктор, мы этого не знали…».
Иван Дмитриевич Путилин – гений русского уголовного дела, много лет он стоял у руля Санкт-Петербургской сыскной полиции и благодаря своей находчивости и необыкновенной проницательности раскрывал самые сложные преступления, за что его называли русским Шерлоком Холмсом.На основе воспоминаний Путилина писателем-детективщиком начала XX в. Романом Добрым была создана блестящая серия остросюжетных рассказов, которые и вошли в этот сборник. Их хочется прочитать уже из-за одних названий, таких как «Тьма египетская», «Ключ поволжских сектантов», «Ограбленная почта»…