Иван Куликов - [5]
Известно, что половина портретов, расположенных на первом плане, выполнена учениками, а остальные (в основном, в центре) - И.Е. Репиным. При этом император Николай II не позировал, его заменил адъютант. Многие искусствоведы отмечают, что Репин кистью якобы поправлял написанные учениками портреты. Но, по вспоминаниям Куликова, Илья Ефимович вносил поправки, делал замечания и предложения устно с пожеланием где-то что-то ослабить или усилить.
Самую высокую оценку полотну Заседание Государственного Совета дал известный критик В.В. Стасов: «Великолепная, громадных размеров картина Репина Государственный Совет, заключающая свыше 80 портретов, во весь рост и натуральной величины, - есть один из значительнейших chefs-d’oeuvr-ов (шедевров) нашего времени, по чудным характеристикам, мастерству расположения целой массы, почти сотни присутствующих на картине лиц, и по блестящему, правильному колориту»[>1 В.В. Стасов. Собрание сочинений. Т. 4, СПб., 1968, с. 221.].
Портрет Е.Н. Чирикова. 1904
Дом-музей И.С. Куликова, Муром
По заключенному с Куликовым и Кустодиевым договору все этюды и портреты, выполненные при совместной работе, должны были быть собственностью Репина. В дальнейшем на портретах работы учеников Репин разрешил авторские подписи и продажу их с выплатой половины стоимости Репину.
Наряду с построением перспективы и интерьера зала заседаний Куликовым было выполнено более 23 портретов сановников, некоторые из них были экспонированы на Весенней академической выставке в 1906 году.
После получения гонорара материальное положение Куликова значительно улучшилось. Иван Семенович, отличавшийся большой скромностью в жизни, мог содержать мать и все хозяйство в Муроме, арендовать меблированную квартиру в доме на Васильевском острове вблизи Академии, посещать элитный ресторан творческой интеллигенции «Вена», где можно было пообедать за три рубля среди писателей, артистов, художников.
Обучение в Школе поощрения художеств, Высшем художественном училище Академии, постоянное общение с творческой интеллигенцией оказали благотворное влияние на воспитание в Куликове современного по тому времени интеллигента; он изменился не только внешне, но поменялся и его внутренний духовный мир. Подобное происходило со многими выходцами из народных низов России.
Одним из самых близких друзей Куликова был писатель Е.Н. Чириков, портрет которого считается одним из лучших, написанных Куликовым. В 1901 году Чириков гостил у художника в Муроме, а в 1904 году они вместе посетили Нижегородскую ярмарку, где был написан сохранившийся в муромском музее портрет.
В ресторане «Вена» Куликовым были сделаны портреты Ф. Шаляпина, художников Вещилова, Дудина, владельца ресторана Соколова.
Художник-бытописатель
Вынужденный перерыв в подготовке к конкурсу, намечавшемуся на конец 1901 года, не помешал поискам Куликовым более совершенной композиции и цветового решения для дипломной работы.
Вскоре он окончательно останавливается на картине под названием В крестьянской избе, композиция которой была проста и по своему духу близка автору. Крестьянская семья изображена за праздничным столом, стоящим в красном углу избы. Она расположилась согласно строгому семейному укладу: молодые мужчины беседуют, их жены внимательно слушают, пожилые мудро поддерживают беседу. Из окна на группу падает яркий свет, создающий контрастное освещение фигур, часть из которых расположена на фоне золотистой бревенчатой стены. С правой стороны на лавке стоит блестящий медный самовар с оранжевым отблеском от красной рубахи мужчины, сидящего спиной к зрителю.
В крестьянской избе. 1902
Псковский государственный объединенный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник
Вся картина пронизана солнечным светом, падающим из окна. Кумачовые рубахи и платки, иконы в божнице в красном углу, блестящий медный самовар создают впечатление теплоты и уюта, семейного благополучия и счастья. В конкурсной работе Куликову удалось превратить небольшую по размерам избу в сверкающий золотом дворец, полюбить собравшуюся за праздничным столом семью за уравновешенность и спокойствие, за умение русских крестьян после тяжелых будничных дней в короткий праздник забыть все невзгоды.
Когда картина была почти готова, для того, чтобы фигуры лучше воспринимались и не загораживали друг друга, художник внес некоторые изменения в композицию. Взгляд автора направлен из точки, приподнятой над полом. Кстати, этот прием художник использовал в дальнейшем во многих композициях.
На последнем этапе работы Куликову помогало то, что ему позировали родственники, которых он мог в любой момент собрать всех вместе, нанося последние штрихи. Об этом он сообщил И.Е. Репину. Илья Ефимович с большим интересом отнесся к этому сообщению: «С радостью читал в письме Вашем, что Вы сажаете всю группу, и с натуры поправляете. Это бесподобный художественный прием. Конечно, надо иметь силы большого художника, чтобы править разом этой сложной колесницей искусства... Ну, да Вас силой Бог наградил, только управляйте посдержанней, с большой выдержкой, ибо если эта семерка понесет Вас по оврагам и канавам, то дело бедовое. - Не зевайте!... Искренне любящий Вас. И. Репин».
«Искусство создает великие архетипы, по отношению к которым все сущее есть лишь незавершенная копия» – Оскар Уайльд. Эта книга – не только об искусстве, но и о том, как его понимать. История искусства – это увлекательная наука, позволяющая проникнуть в тайны и узнать секреты главных произведений, созданных человеком. В этой книге собраны основные идеи и самые главные авторы, размышлявшие об искусстве, его роли в культуре, его возможностях и целях, а также о том, как это искусство понять. Имена, находящиеся под обложкой этой книги, – ключевые фигуры отечественного и зарубежного искусствознания от Аристотеля до Д.
Группа «Митьки» — важная и до сих пор недостаточно изученная страница из бурной истории русского нонконформистского искусства 1980-х. В своих сатирических стихах и прозе, поп-музыке, кино и перформансе «Митьки» сформировали политически поливалентное диссидентское искусство, близкое к европейскому авангарду и американской контркультуре. Без митьковского опыта не было бы современного российского протестного акционизма — вплоть до акций Петра Павленского и «Pussy Riot». Автор книги опирается не только на литературу, публицистику и искусствоведческие работы, но и на собственные обширные интервью с «митьками» (Дмитрий Шагин, Владимир Шинкарёв, Ольга и Александр Флоренские, Виктор Тихомиров и другие), затрагивающие проблемы государственного авторитаризма, милитаризма и социальных ограничений с брежневских времен до наших дней. Александр Михаилович — почетный профессор компаративистики и русистики в Университете Хофстра и приглашенный профессор литературы в Беннингтонском колледже. Publisher’s edition of The Mitki and the Art of Post Modern Protest in Russia by Alexandar Mihailovic is published by arrangement with the University of Wisconsin Press.
Трагедия Холокоста была крайне болезненной темой для Польши после Второй мировой войны. Несмотря на известные факты помощи поляков евреям, большинство польского населения, по мнению автора этой книги, занимало позицию «сторонних наблюдателей» Катастрофы. Такой постыдный опыт было трудно осознать современникам войны и их потомкам, которые охотнее мыслили себя в категориях жертв и героев. Усугубляли проблему и цензурные ограничения, введенные властями коммунистической Польши. Книга Гжегожа Низёлека посвящена истории напряженных отношений, которые связывали тему Катастрофы и польский театр.
Есть в искусстве Модильяни - совсем негромком, не броском и не слишком эффектном - какая-то особая нота, нежная, трепетная и манящая, которая с первых же мгновений выделяет его из толпы собратьев- художников и притягивает взгляд, заставляя снова и снова вглядываться в чуть поникшие лики его исповедальных портретов, в скорбно заломленные брови его тоскующих женщин и в пустые глазницы его притихших мальчиков и мужчин, обращенные куда-то вглубь и одновременно внутрь себя. Модильяни принадлежит к счастливой породе художников: его искусство очень стильно, изысканно и красиво, но при этом лишено и тени высокомерия и снобизма, оно трепетно и человечно и созвучно биению простого человечьего сердца.
Наркотизирующий мир буржуазного телевидения при всей своей кажущейся пестроте и хаотичности строится по определенной, хорошо продуманной системе, фундаментом которой является совокупность и сочетание определенных идеологических мифов. Утвердившись в прессе, в бульварной литературе, в радио- и кинопродукции, они нашли затем свое воплощение и на телеэкране.
В течение первых десятилетий нашего века всего несколько человек преобразили лик мира. Подобно Чаплину в кино, Джойсу в литературе, Фрейду в психологии и Эйнштейну в науке, Пикассо произвел в живописи революцию, ниспровергнув все привычные точки зрения (сокрушая при этом и свои взгляды, если они становились ему помехой). Его роднило с этими новаторами сознание фундаментального различия между предметом и его изображением, из-за которого стало неприемлемым применение языка простого отражения реальности.
При воспоминании о работах французского художника XVIII века Антуана Ватто (1684–1721) в памяти оживают его чарующие небольшие картины с изображением «галантных празднеств», как когда-то современники назвали тот жанр живописи, в котором работал художник. Его сценки с костюмированными фигурками кавалеров и дам в зелени парков Парижа и его окрестностей подобны хорошо срежиссированным театральным представлениям под открытым небом. Живопись Ватто несет в себе отзвук празднеств, проводимых в парках дворцов эпохи «Grand siécle» Короля-Солнце — Людовика XIV, и отклик на кардинальные изменения в мироощущении и предназначении художника нового начавшегося столетия — века Просвещения.
Аркадий Александрович Пластов родился в 1893 году в художественно одаренной семье. Его дед был сельским архитектором, занимался иконописью. Свою любовь к искусству он передал сыну, а через него и внуку. Для последнего самым ярким воспоминанием юности был приезд в село артели иконописцев, приглашенных подновить росписи местной церкви, некогда изукрашенной отцом и дедом. С восхищением наблюдал юноша за таинственными приготовлениями богомазов, ставивших леса, растиравших краски, варивших олифу, а затем принявшихся чудодействовать разноцветными кистями в вышине у самого купола.
«Маленький стриженый человечек с помятым лицом, который, когда разговаривал, то от смущения расстегивал все пуговицы своего пиджака и опять их застегивал и потом начинал правой рукой щипать свой левый ус». Такими словами Антон Павлович Чехов в своем знаменитом рассказе Попрыгунья в образе доктора Коростелева изобразил внешность русского художника Алексея Степановича Степанова. Но зато как точно в этом рассказе показал он характер героя, его деликатность, скромность, мягкость и доброту... Именно таким замечательным характером обладал А.С.
Иван Иванович Шишкин (1832—1898) — русский художник-пейзажист, живописец, рисовальщик и гравёр-аквафортист. Представитель Дюссельдорфской художественной школы. Академик (1865), профессор (1873), руководитель пейзажной мастерской (1894—1895) Академии художеств.