Иван Федоров - [51]

Шрифт
Интервал

Неожиданно в конце февраля 1583 года он нашел Гриня во Львове. Вероломного помощника сманили от Федорова виленские типографщики, купцы Мамоничи, как в свое время, пятнадцать лет назад, они переманили Петра Мстиславца. Гринь отлил для Мамоничей два шрифта, нарушив тем самым свое острожское условие с Федоровым. Но, использовав Гриня, Мамоничи отказались от его дальнейших услуг. Он вернулся во Львов. Теперь цеховые законы грозили Гриню суровой карой за нарушение условия. Он связан был с Федоровым и договором и тем, что обязан был ему обучением. Гринь стал просить о прощении, обещал выполнять в дальнейшем работу только для Федорова, не переходить в другие типографии.

Федоров простил Гриня. Он тут же заказал ему новые шрифты и пообещал уплатить за них двести злотых. Федоров заказал также бумагу и заплатил за нее вперед сто злотых. У него снова появились деньги: ростовщики теперь охотно ссужали его. Наступила весна. Федоров воспрянул духом. Он снова преодолел все препятствия, снова все пошло хорошо. Гринь вернулся и делал шрифты. Бумага заказана и даже оплачена. С осени типография опять сможет работать.

Правда, он был обременен долгами, но пусть только заработает типография, он расплатится со всеми. С нетерпением ждал Федоров осени.

Но осенью он заболел. Непрестанное горение, бедствия и труды взяли, наконец, свое. Организм был надломлен и уже не мог справиться с болезнью.

Увидев, что старику плохо, ростовщики перепугались за свои деньги.

Иван Федоров умирал в нищете. 3 декабря он видел, как стервятником налетел его кредитор Даниил Пушкарь, предъявил долговое обязательство на сто пятьдесят злотых и описал часть имущества книгопечатника. Вслед за ним явился Сашка Сенькович, сын того самого Сеньки Седельника, который более пятнадцати лет назад опутал ростовщическими сетями Ивана Федорова. С тех пор Иван Федоров до самой своей смерти так и не вырвался из когтей этой купеческой семейки. Накануне его смерти Сашка Сенькович наложил арест на все остальное имущество книгопечатника.

5 декабря Иван Федоров умер.

Его книги, типографские принадлежности — все перешло к купцам и ростовщикам.

Сын продал свою книжную лавку, чтобы расплатиться с кредиторами отца.

Князь Острожский через несколько месяцев прислал слугу объявить, что снимает арест с имущества, принадлежащего Федорову. Но было уже поздно. То, что могло бы в свое время помочь книгопечатнику, теперь обогатило только его кредиторов.

При жизни Ивана Федорова книги, напечатанные им, расходились медленно и стоили дешево. Он продавал и закладывал их по полтора злотых. Но вскоре после его смерти ростовщики, завладевшие его книгами, продавали их уже по 6 злотых. Книги, которые он создавал, составляли большую материальную ценность, но воспользовался ею не сам книгопечатник, а купцы и ростовщики.

На могиле Ивана Федорова поставили надгробную плиту. В центре ее высекли книжный знак печатника. Кругом шла надпись «Иоан Федорович, друкарь Москвитин, который своим тщанием друкование занедбалое обновил, преставися в Львове року 1583, декабря 6». А под самым книжным знаком: «Друкарь книг, пред тым невиданных».

Так уже современники оценили значение его деятельности, засвидетельствовали, что он «своим тщанием книгопечатание занедбалое (пренебрегаемое, заброшенное) обновил» и поднял на небывалую до него высоту, создав книги, «пред тем невиданные».

После Ивана Федорова остались маленькие дети. Он вторично женился в Западной Руси. Где, когда он женился, неизвестно, как ничего не известно и о дальнейшей судьбе его семьи после его смерти.

Не сохранилась даже его надгробная плита. Кладбище, где был похоронен русский книгопечатник, уничтожили, а могильными плитами вымостили пол одной из львовских церквей. Потом производили ремонт церкви и уничтожили надгробную плиту. Это было в 1883 году, как раз в трехсотлетнюю годовщину смерти Федорова.

В марте 1584 года, через несколько месяцев после кончины Ивана Федорова, умер в Москве царь Иван IV. Сошли в могилу зачинатели книгопечатания в России.

Слепок с надгробной плиты Ивана Федорова.

Заключение

Раз начавшись, книгопечатание в России уже не прекращалось. Через два года после того, как Иван Федоров и Петр Мстиславец, отпечатав свою последнюю книгу в Москве, вынуждены были бежать, их ученики Андроник Невежа и Никифор Тарасиев начитают набирать в восстановленной московской типографии новую книгу — псалтырь — и в декабре 1568 года заканчивают ее.

В короткий сравнительно промежуток между этими двумя изданиями в Москве была напечатана еще одна книга — евангелие. Правда, в ней нет ни послесловия, ни указания на место и время напечатания, но бумага и заставки евангелия те же, что и первопечатного «Апостола». Сравнительное изучение этих двух книг показало, что евангелие появилось между 1564 и 1568 годами. Шрифт в ней размашистый и крупнее, чем в первопечатных книгах: после того как Федоров увез с собой формы для отливки шрифтов, продолжателям его дела пришлось изготовить новые.

Но, очевидно, обстановка в Москве все еще мало благоприятствовала книгопечатанию. После стихийного пожара в 1571 году, уничтожившего добрую половину Москвы, в том числе и Печатный двор, Иван IV перевел типографию в свою излюбленную резиденцию — Александровскую слободу (ныне город Александров, Ивановской области). Здесь книгопечатное дело продолжалось вдали от его гонителей — бояр и своры невежественных попов. В Александровской слободе снова была отпечатана псалтырь, книга, в которой ощущалась большая потребность, так как она служила учебником грамоты. Некоторые данные говорят и о том, что в Александровской слободе печатались книги или документы светского содержания, относящиеся к внешней политике Ивана IV, но эти произведения не дошли до нас. После смерти Ивана IV книгопечатание продолжалось при его сыне Федоре Ивановиче. Затем и при Борисе Годунове, и при царе Василии Шуйском строились для типографий «дома превеликие».


Еще от автора Израиль Львович Бас
Сергей Нечаев

Повесть для подростков о жизни и смерти отважного революционера, нигилиста, вожака «Народной расправы» Сергея Нечаева, опубликованная в журнале «Пионер» за 1928 год. Придавленный тяжелым каблуком «царя-освободителя, стонал в рабстве огромный стотридцатимиллионный народ, и Нечаев был одним из крохотной горсти мужественных людей, отдавших свой мощный ум, силу, ловкость и невероятную энергию на борьбу с царским строем.


Рекомендуем почитать
Записки бывшего директора департамента министерства иностранных дел

Воспоминания Владимира Борисовича Лопухина, камергера Высочайшего двора, представителя известной аристократической фамилии, служившего в конце XIX — начале XX в. в Министерствах иностранных дел и финансов, в Государственной канцелярии и контроле, несут на себе печать его происхождения и карьеры, будучи ценнейшим, а подчас — и единственным, источником по истории рода Лопухиных, родственных ему родов, перечисленных ведомств и петербургского чиновничества, причем не только до, но и после 1917 г. Написанные отменным литературным языком, воспоминания В.Б.


Так говорил Бисмарк!

Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.


Тайна смерти Рудольфа Гесса

Рудольф Гесс — один из самых таинственных иерархов нацистского рейха. Тайной окутана не только его жизнь, но и обстоятельства его смерти в Межсоюзной тюрьме Шпандау в 1987 году. До сих пор не смолкают споры о том, покончил ли он с собой или был убит агентами спецслужб. Автор книги — советский надзиратель тюрьмы Шпандау — провел собственное детальное историческое расследование и пришел к неожиданным выводам, проливающим свет на истинные обстоятельства смерти «заместителя фюрера».


Октябрьские дни в Сокольническом районе

В книге собраны воспоминания революционеров, принимавших участие в московском восстании 1917 года.


Прометей, том 10

Прометей. (Историко-биографический альманах серии «Жизнь замечательных людей») Том десятый Издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия» Москва 1974 Очередной выпуск историко-биографического альманаха «Прометей» посвящён Александру Сергеевичу Пушкину. В книгу вошли очерки, рассказывающие о жизненном пути великого поэта, об истории возникновения некоторых его стихотворений. Среди авторов альманаха выступают известные советские пушкинисты. Научный редактор и составитель Т. Г. Цявловская Редакционная коллегия: М.


Фернандель. Мастера зарубежного киноискусства

Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.


Есенин: Обещая встречу впереди

Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.


Рембрандт

Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.


Жизнеописание Пророка Мухаммада, рассказанное со слов аль-Баккаи, со слов Ибн Исхака аль-Мутталиба

Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.


Алексей Толстой

Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.