Иуда - [51]

Эта история не произвела такого фурора, как предыдущая, и Николай после небольшой паузы продолжил:

– Но я хочу рассказать другую историю, в которой Левитан сыграл пассивную роль. Был такой писатель, Виталий Губарев, писатель никудышный, но нахальный, любил в гости ездить без предупреждения. Многие за это недолюбливали его. Однажды у Богословского собралась большая компания. Губарев тоже – тут как тут! Сидят, пьют. Богословский включает радио, типа «Последние известия», и голос Левитана вещает: «…В области драматургии присудить: Лавреневу Борису Андреевичу – Сталинскую премию первой степени… Губареву Виталию Георгиевичу за пьесу «Павлик Морозов» – Сталинскую премию третьей степени…». Можно представить себе восторг собравшихся, и, тем более, самого Губарева! На радостях он бежит в магазин и возвращается с шампанским, коньяком, фруктами… В урочный час кто-то предложил послушать «Последние известия» целиком. Богословский включает вторую плёнку. Голос Левитана перечисляет длинный список лауреатов и ехидно заканчивает словами: «…Губареву Виталию Георгиевичу за пьесу «Павлик Морозов» – ни х…» Как сами понимаете, Левитан заранее наговорил этот текст на магнитофон.

– Расскажи ещё что-нибудь, – попросил хохочущий Армен.

– Я думаю, что на сегодня – хватит!

– А на других боссов у тебя есть какой-нибудь выход? – спросил Георгий, когда все успокоились.

– Вообще, Игорь Давыдович обещал представить нас с тобой, Георгий, редактору эстрадной секции «Мелодии», Пыжикову Владимиру Михайловичу. Он страстный болельщик. Футбол любит больше всего на свете. Согласно рекомендациям Карнеги, надо знать такие вещи о тех, с кем хочешь подружиться. Говорят, на этой почве с ним сошёлся Вячеслав Антонов, что позволило ему писать на «Мелодии» пластинку за пластинкой.

– Да он и композитор неплохой, – перебил его Витковский, – хотя и не член Союза композиторов.

– Но зато его соавторы – члены Союза писателей, – добавил Армен.

– Всё это верно, как и то, что таких композиторов, как Вячеслав Антонов, в стране немало, – возразил Николай, – и нашему Георгию он в ученики годится, но его привилегиям завидуют даже многие профессионалы. Так что, Жора, изучай срочно футбольный чемпионат СССР. Пригодится!

– Завтра же куплю футбольный календарь.

– А что скажешь ты, Олег? – Николая немного удивляло молчание друга, – не молчи.

Олег встал и с минуту молчал. Все напряжённо ждали.

– Не мне судить, на правильном ли пути вы стоите. Но я думаю, что всё в руках Господа! – не без пафоса произнёс Олег.

Глава 21

Пока Николай с Георгием готовили материал для показа на худсовете «Мелодии», у Олега родилась идея сценического воплощения рок-оперы в концертном варианте и её проката по стране от одной из филармоний. Проект нуждался в тщательной проработке и требовал больших финансовых вливаний. Необходимо было, прежде всего, обновить звуковое оборудование: закупить многоканальный пульт, приборы обработки звука, усилители, мощные динамики и, главное, радиомикрофоны. Кроме того, больших затрат требовала закупка светового оборудования и пошив костюмов. Всю аппаратуру в обмен на совковые аналоги или муляжи готов был привезти один из популярных в СССР болгарских эстрадных артистов. К сожалению, за валюту! Но зато – сразу! Свободных денег у Олега не было. Предстояло продать часть имеющейся аппаратуры и обменять рубли на доллары. Обе операции были непростыми, а вторая ещё и опасная! По статье 68 УК РСФСР за «незаконные валютные операции» немало светлых голов легло на плаху советского правосудия. Конечно, Олег не собирался охотиться у «Националя» на иностранцев. Это дело «рысаков», которые сплавляли собранную валюту своим «шефам». С одним из них Олег был хорошо знаком, т. к. уже не раз обращался к нему с подобными проблемами, правда, существенно более мелкими. Довольно быстро удалось продать несколько кабацких комплектов звуковой аппаратуры. С подачи Петьки Макиенко, нашлись покупатели и на аппаратуру, которую Олег ставил в Опалихе. Они представились как музыканты из Запорожья. Весь комплект оценили в двадцать пять тысяч рублей. Олега устраивала эта цена. Покупатели уехали, оставив символический задаток в размере двух сотен рублей, что вселяло некоторую уверенность в скором завершении сделки. Но прошла одна неделя, за ней другая, а покупатели не объявлялись. Олег позвонил одному из них, Саше «Лаптю», и выразил беспокойство затяжкой времени. «Не волнуйся, – успокоил его «Лапоть», – всё будет окей!» Прошла ещё неделя. Олег позвонил Петьке: «Ну, когда?» – «Олежка, не беспокойся, у нас не хватает немного денег, – успокоил Петька, – через неделю мы приедем, а чтобы ты не волновался, я вышлю тебе ещё стольничек». Действительно, через неделю они появились в Москве. В воскресенье Олег встретился с ними в сквере Чистопрудного бульвара.

Вместе с Петькой и «Лаптем» приехал средних лет громила с золотыми зубами. «А это – наш Батя», – представил его Петька. На музыканта он едва ли был похож: в военном бушлате, грубых ботинках, с наколками на кистях рук он напоминал скорее заключённого, в лучшем случае, – демобилизованного. «Наверное, грузчик», – подумал Олег.