Итан слушает - [7]
Эван и Кэйлин пришли из сада вместе. В газетах появились заголовки вроде «Чудесное спасение» и «Вернувшаяся с того света». Кэйлин надавала кучу интервью, пыталась объяснить, что ничего не помнит и не сбегала из дому. Про рыбаков она молчала, про водителя, не заметившего ран и запаха разложения, тоже.
А Эван мрачнел с каждым днем. Однажды он рассказал ей о своих снах, в которых человек с развязанными шнурками на кроссовках говорил о Кэйлин – о том, что она умерла, но вернется, что будет умирать и возвращаться, и снова умирать.
И это действительно случилось: Кэйлинна Нод умерла через пару дней. И с тех пор не переставала этого делать.
Не то чтобы он был кем-то особенным – человек, от желания которого все пошло наперекосяк. Его звали Джон, или, может быть, Джек, и фамилия его была незапоминающаяся, словно приехал он издалека, и предки его были из страны вроде Гилики или Княжества Морь. Работал он охранником в маленьком городском университете – честно говоря, не лучшая работа. Платили скромно, зато напрягаться не приходилось, и Джон видел множество человеческих лиц. Поначалу они казались разными: каждый человек светился уникальностью. Но потом архитекторы, учителя, бухгалтеры, юристы слились в сплошную массу: когда начинаешь видеть только руки и пропуска, пропуска и руки. Заусенцы, шрамы, ядовито-красный и черный маникюр, кольца, пятна от ручки… Так случилось и с Джеком.
Однажды, когда проходная пустовала, к турникетам подбежала девушка. Полы ее распахнутого плаща хлопали как крылья: для нынешней погоды одежда была слишком теплой, но Джек не успел обратить на это должного внимания. Так вышло, что именно в ту секунду он вспомнил о своем детстве, – очень эта девчонка напомнила ему старую знакомую – и совершил неосторожность. Ту самую, из-за которой девчонка поскользнулась буквально на ровном месте и неудачно упала прямо в готовящийся захлопнуться турникет.
Стены, створки и автомат пришлось долго отмывать. А Джек – или, может быть, Джон – ушел с работы. И отправился на север.
После того как Кэйлин в буквальном смысле расплющило, родители перестали ее замечать. Они могли столкнуться с ней в коридоре, рассеянно сказать «Привет», за ужином поинтересоваться, как дела в университете, или выгнать ее из ванной. Но если Кэй не было поблизости, – она сама проверяла, подслушивая за углом, – родители считали, что их дочь погибла. Когда мать начинала плакать, Кэйлин старалась тут же появиться в поле ее зрения. Тяжело было видеть, во что горе превратило близких ей людей.
А вот Эван, как ни странно, никогда не забывал, что в доме живет исполняющая желания сестра, которая теперь частенько играет роль трупа в какой-нибудь подворотне или на дороге. И когда он напоминал маме и папе о том, что пора бы навестить дочку, они не бежали на кладбище, а тут же спускались в подвал. Кэйлинна не стала возвращаться в свою старую комнату: теперь все там казалось до такой степени фальшивым и ненужным, что она не могла заснуть. Впрочем, она и так почти не спала – потребность в отдыхе была скорее привычкой. Равно как и еда.
Университет она тоже посещала по привычке – иногда даже тихо сидела на лекциях. Ее все равно никто не замечал…
#Глава 3
Кэйлин закончила рассказ, который прерывала дважды, – родители, видимо, по просьбе брата, приносили в подвал чай и несколько тарелок тарталеток, – и улыбнулась.
– Вот так все и случилось… Так теперь все устроено, и я вообще-то давно свыклась с этим.
– Так что же… Все о тебе забывают?
– Практически все, да.
– Значит, стоит мне пойти домой, хорошенько выспаться, и завтра я так и не вспомню, за что меня, скорее всего, уволят?
Кэйлин озадаченно посмотрела на Итана, а потом, видимо, вспомнила про усыпанный кровавыми макаронами пол.
– Неловко, конечно, вышло, но для тебя жизнь на месте не стоит. В отличие от меня… – последнюю фразу она пробурчала себе под нос.
Повисло неловкое молчание. Чай стыл. Итан не притронулся даже к тарталеткам. Он почему-то забыл, что новая знакомая в еде не нуждается, и как всякий джентльмен ждал, когда дама первой пригубит чашку.
– Знаешь что? Раз уж я тебе все выложила – твоя очередь. Мне жуть как интересно, отчего ты весь такой… гм… серый.
Итан вздохнул, растягивая рукава своей детской водолазки, и вперился взглядом в пол.
– …
– Повтори-ка?
– Не знаю я, – проговорил Итан более отчетливо и все-таки взял маленькое, совсем безобидное на вид ядовито-зеленое угощение. – Живу один, к врачу не сходить – у меня даже электричества уже пару дней нет.
Кэйлин замерла, глядя в стену, а потом вдруг подскочила, кинулась к старому шкафу в углу и из-под вороха какого-то тряпья выудила видавший виды сотовый телефон. Он был облезлым, розового цвета, и на крышке красовались красные блестящие наклейки.
– Вот. – Она сунула телефон Итану в руки. – Завтра позвоню и свожу тебя к доктору. Знаю одного неплохого. В этом городе перебор со странностями, но поседевшего в свои неполные семнадцать человека с серой кожей я вижу впервые.
– Но…
– После ты меня снова забудешь, и тебе даже благодарить меня не придется… А потом я помогу тебе найти работу! Все же просто! – вдохновенно продолжала Кэйлин, не переставая бегать по комнате.
В графстве Хэмптоншир, Англия, найден труп молодой девушки Элеонор Тоу. За неделю до смерти ее видели в последний раз неподалеку от деревни Уокерли, у озера, возле которого обнаружились странные следы. Они глубоко впечатались в землю и не были похожи на следы какого-либо зверя или человека. Тут же по деревне распространилась легенда о «Девонширском Дьяволе», берущая свое начало из Южного Девона. За расследование убийства берется доктор психологии, член Лондонского королевского общества сэр Валентайн Аттвуд, а также его друг-инспектор Скотленд-Ярда сэр Гален Гилмор.
Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.
Пансион для девушек «Кэтрин Хаус» – место с трагической историей, мрачными тайнами и строгими правилами. Но семнадцатилетняя Сабина знает из рассказов матери, что здесь она будет в безопасности. Сбежав из дома от отчима и сводных сестер, которые превращали ее жизнь в настоящий кошмар, девушка отправляется в «Кэтрин Хаус», чтобы начать все сначала. Сабине почти удается забыть прежнюю жизнь, но вскоре она становится свидетельницей странных и мистических событий. Девушка понимает, что находиться в пансионе опасно, но по какой-то необъяснимой причине обитатели не могут покинуть это место.
«Эта история надолго застрянет в самых темных углах вашей души». Face «Страшно леденит кровь. Непревзойденный дебют». Elle Люси Флай – изгой. Она сбежала из Англии и смогла обрести покой только в далеком и чуждом Токио. Загадочный японский фотограф подарил ей счастье. Но и оно было отнято тупой размалеванной соотечественницей-англичанкой. Мучительная ревность, полное отчаяние, безумие… А потом соперницу находят убитой и расчлененной. Неужели это сделала Люси? Возможно. Она не знает точно. Не знает даже, был ли на самом деле повод для ревности.
Писательница Агата Кристи принимает предложение Секретной разведывательной службы и отправляется на остров Тенерифе, чтобы расследовать обстоятельства гибели специального агента, – есть основания полагать, что он стал жертвой магического ритуала. Во время морского путешествия происходит до странности театральное самоубийство одной из пассажирок, а вскоре после прибытия на остров убивают другого попутчика писательницы, причем оставляют улику, бьющую на эффект. Саму же Агату Кристи арестовывают по ложному обвинению.
Зуав играет с собой, как бы пошло это не звучало — это правда. Его сознание возникло в плавильном котле бесконечных фантастических и мифологических миров, придуманных человечеством за все время своего существования. Нейросеть сглаживает стыки, трансформирует и изгибает игровое пространство, подгоняя его под уникальный путь Зуава.
Элитный городок нефтяников и бедный шахтерский поселок – два разных мира, разделенные высоким забором. В каждом из них царят свои законы и обычаи, а их жители ненавидят друг друга. И лишь страшная трагедия способна положить конец извечной вражде и побудить ребят из двух разных социальных миров изменить отношение друг к другу. Это история взросления четырех детей, у каждого из которых своя судьба и свое будущее. Но трагедия прошлого прочно связывает их на протяжении многих лет и не дает разойтись каждому своей дорогой.
Кит живет в нищем шахтерском поселке, а Ханна – в расположенном по соседству элитном городке нефтяников. Между ними высокий забор, огромная социальная пропасть и чувства, не имеющие права на существование.Друзья детства Кирилл и Архип живут в шахтерском поселке. Будущее обоих определено заранее: работа в шахтах и жизнь в нищете. Но однажды одному из них выпадает шанс выбраться из этого болота. И тогда друзья становятся заклятыми врагами.Это роман о дружбе и предательстве, о детской жестокости и дворовых войнах, о социальном неравенстве и конфликтах, о надеждах и несбывшихся мечтах.
В детстве он дарил мне конфеты, рисунки и улыбки. Он обожал свою маленькую подружку и никому не позволял обижать меня.А потом я совершила один непростительный поступок.Теперь того милого и доброго мальчика, с которым мы были так близки в детстве, больше нет. На его месте – злобное чудовище, не знающее ни любви, ни жалости. И он не успокоится, пока не отомстит и не уничтожит меня.Это роман о трогательной дружбе двух подростков, о предательстве и бесчеловечной жестокости. История о борьбе двух противоположностей и бунте, который навсегда изменит их судьбы.
Однажды в дублинском кафе, где работает Скай Полански, появляется загадочная незнакомка по имени Лилит, которая предлагает Скай работу секретарем в своей клинике в Бостоне. Скай не из тех, кто готов к переменам, но, устав от неудач в личной жизни, она соглашается. Вскоре выясняется, что под прикрытием клиники скрывается весьма изощренный бизнес, который способен дать все: красивую жизнь, роскошь и адреналин. Но праздник длится недолго: дьявол уже приготовил для Скай свои страшные дары.