Итальянское Возрождение - [9]
Вильгардус и его последователи — первые мученики за новую культуру, культуру, построенную на античности и сознательно, несмотря на все опасности, порывающую с культурой официальной, церковной. Такие люди рождаются на почве Италии, пропитанной античными воспоминаниями, в течение всего средневековья, но их немного, они гибнут на плахах и кострах и не добиваются того, чтобы их символ веры получил всеобщее распространение. Гораздо легче и шире распространяются новые идеи, не столь резко порывающие с общепринятыми взгляда ми, стремящиеся не отменить, а реформировать официальную церковную идеологическую систему.
Особенное влияние в этом направлении оказывает учение калабрийского монаха Иоахима Флорского (? — ок. 1202). В своих сочинениях, туманных и чисто религиозных по содержанию, получивших название «Вечное Евангелие», Иоахим доказывает, что вся история мира должна пройти через три стадии: время Бога-отца — период до рождения Христа, время Бога-сына — весь последующий период до 1260 г. и, наконец, время Духа Святого — с 1260 г., когда наступит всеобщее счастье, мир и братство, причем не только для богатых и сильных, а и для бедных, угнетенных. При всей своей чисто религиозной окраске учение Иоахима Флорского, апеллирующее к широким народным массам и поэтому необычайно быстро получающее среди них большое распространение, вызвало опасение у католической церкви, причислившей его к преследуемым ересям. Несмотря на это, иоахимизм продолжает распространяться и существует в том или ином виде до XV в.[20]
Иногда в связи с иоахимизмом, а иногда вне связи с ним в конце XII в. и в начале XIII в. на почве Италии появляется множество более или менее радикальных, более или менее распространенных еретических движений[21].
Еще в первой половине XII в. философ и революционер, ученик Абеляра, Арнольд Брешианский (ок. 1100–1152) резко и решительно выступил против католической церкви, обвиняя ее в продажности, порочности, в отказе от евангельских идеалов.
«В Риме плата уже осилила справедливость, — проповедует Арнольд. — Плата уже заняла место справедливости, и злой порок из головы растекся по всему телу. Все члены бегут за платой и хорошим даром. Все делается за плату. Божественное продают, а то, что не имеет цены, презирают…». Папа, глава католической церкви — «не муж апостольский и пастырь душ, а муж крови, покровительствующий пожарам и убийствам, мучитель церквей, гонитель невинности. Он ничего не делает, только пасет тело, да наполняет свои кошельки и опустошает чужие… Не следует его слушать и почитать…»[22]
Смелая критика церкви, требование ее решительной перестройки находятся у Арнольда в тесной связи с требованием перестройки всей политической и социальной жизни Италии, с призывом к возврату к былому величию античного Рима — «священного города, владычицы мира, матери всех императоров»[23].
В учении и деятельности Арнольда Брешианского причудливо сплетаются самые различные, нередко противоположные элементы. Неожиданная для представителя городских пополанов, явно консервативная ненависть к новой, все растущей силе денег, силе новых капиталистических отношений сочетается с явно прогрессивным призывом к организации нового, народного государства, схоластическая аргументация — с преклонением перед величием Древнего Рима. Эта же пестрота и разнородность характерна для всех религизоных движений, распространяющихся по Италии в конце XII — начале XIII в.
Арнольд погиб, казненный тем самым Фридрихом Рыжебородым, дядя которого, Оттон Фрейзингенский, с такой ненавистью отзывался о демократических свободах, царствующих в итальянских городах. Деятельность его вряд ли оказала особое влияние на идеологическое развитие Италии, но она весьма симптоматична и характерна.
Ереси катаров и вальденсов в Центральной и Северной Италии не носят того революционного характера, которым отличаются проповеди Арнольда. Еретики ограничиваются критикой католической церкви, стремятся в контрасте с ней организовать в городах и деревнях Италии общины, ведущие жизнь согласно требованиям Евангелия, причем в эти общины втягивается в первую очередь простонародье — крестьянство, городские низы и пр. Еретики создают особую иерархию, на верхней ступени которой находятся «перфекты», «совершенные», наиболее из бранные и проверенные верующие, ведущие аскетическую жизнь странствующих проповедников, на нижней — народные массы, продолжающие свой нормальный образ жизни в миру и только содействующие «совершенным» в их деятельности[24].
Но и не нося революционного характера, ереси «католических бедняков» и вальденсов способствуют распространению на почве Италии того настроения общего недовольства, критики всей системы жизни, того ощущения непрочности существующего порядка, которые столь характерны для конца XII в. Эти же настроения и ощущения особенно ярко отразились в религиозном движении, оказавшем немалое влияние не только на идейную, но и на экономическую жизнь Италии, в движении гумилиатов. Движение это, по-видимому, еще более умеренное, чем движение вальденсов, почти нигде не перерастало в ересь; характерным же для него была организация не верхушки «совершенных», а организация народных масс — так называемых терциариев, членов «третьего ордена» (считая первым «со вершенных» и вторым — промежуточную группу). Эти верующие гумилиаты должны были жить совместно, большими группами, и, не отказываясь от мира, сообща заниматься единым ремеслом, в первую очередь «lanae exercitium» — изготовлением шерстяных тканей.
