Итальянское Возрождение - [11]

Хвала тебе, Господи, за брата огня,

Которым ты освещаешь ночь,

И он прекрасен, радостен, могуч и силен.

Хвала тебе, Господи, за сестру нашу, мать землю,

Которая нас поддерживает и питает,

И производит различные плоды и прекрасные цветы

                                                                                  и траву…[26]

Этот мощный гимн природе является как бы увертюрой ко всей идеологической системе будущего Возрождения, и мы неоднократно в последующем изложении будем встречать мотивы, напоминающие отдельные его элементы[27].

Проповедь и особенно образ Франциска Ассизского оказали громадное влияние на Италию XIII в., но наряду с этим влиянием мы видим и другие струи в идеологической жизни страны в это же время. Может быть, наиболее характерным было движение, охватившее всю Северную и Среднюю Италию в 1233 г. и известное под названием «Аллилуйя». Возникшее в период ожесточенной борьбы между папами и императором Фридрихом II и еще более кровавых распрей социального характера, раздиравших все крупные города Италии, движение это провозгласило «мир и покаяние» как свои принципы. В деревнях и городах почти одновременно появились проповедники, призывавшие к прекращению всякой вражды. Стремление к покаянию с быстротой эпидемии распространялось по полуострову. Тысячи людей, одетых в белые покаянные одежды с зелеными ветвями и зажженными свечами в руках, бродили по Италии и восхваляли бога и мир, распевая на разные лады: «Аллилуйя, аллилуйя». Особенного размаха «Аллилуйя» достигла в Болонье и близких к ней городах, где проповедовал, а короткое время и управлял энергичный и восторженный проповедник Иоанн Виченцский[28].

Движение «Аллилуйя» исчезло так же внезапно, как появилось, и не оставило сколько-нибудь заметных следов, но раз мах и быстрота его распространения свидетельствуют о глубоком беспокойстве, охватившем население Италии в середине XIII в., которое отразилось и в распространении ересей, и в возникновении францисканства, в беспокойстве, отражающем весьма серьезные политические, социальные и экономические сдвиги, происходящие в стране. Эти же сдвиги, наряду с упомянутыми выше и так проницательно отмеченным Радульфом Глабером воскрешением пережитков античного мира, сказываются и на других сторонах культурной жизни Италии конца XII — начала XIII в.

Об итальянской литературе этого времени еще почти невозможно говорить. Она делает свои первые робкие шаги. Только в начале XIII в. вырисовываются четкие контуры итальянского литературного языка, и в это же время появляются первые произведения в прозе и стихах, в которых этот язык не пробивается случайно через оболочку языка латинского и французского, но применяется вполне сознательно. Произведения эти возникают на юге Италии, в первую очередь при силицийском дворе императора Фридриха II, являвшемся вообще культурным центром Европы XIII в. Сам император, его сыновья Энцо и Манфред, его канцлер Пьетро делла Винья и ряд придворных поэтов — Якопо да Лентини, Гвидо делла Колонна, Руджери д'Амичи и другие пишут стихи на народном итальянском языке, причем применяют не местный, южноитальянский диалект, а специальный литературный язык, базирующийся на основе диалекта тосканского, уже к этому времени считавшегося наиболее чистым и благородным[29].

По своему содержанию и форме стихи этой сицилийской школы мало чем отличаются от стихов провансальских поэтов, многие из которых часто и подолгу гостили при дворе Фридриха II. Каноны, выработанные провансальскими трубадурами, и в Италии считались непререкаемыми законами поэтического искусства. Однако внимательный взгляд может заметить в этих нередко тусклых и бесцветных повторениях провансальских образцов и некоторые своеобразные черты. То там, то здесь проскальзывают живые, полнокровные выражения чувств и переживаний, прорывающих изысканное кружево провансальских канонов, стих становится короче, народнее, живее, преобладающими становятся более простые стихотворные формы, в первую очередь канцона — длинное стихотворение, состоящее из нескольких строф, и несколько позднее — сонет с его двумя четырехстрочными и двумя трехстрочными строфами. Во всех этих специфических особенностях поэтического языка сицилийской школы с несомненностью сказывается влияние народного творчества, никогда не угасавшего, но особенно развившегося, по-видимому, в бурные годы первой половины XIII в.

Это народное творчество известно нам не только из вторых рук — через свое воздействие на сицилийскую лирику. До нас дошло и некоторое количество произведений, по-видимому, не посредственно созданных народом. Первое место среди них занимает знаменитый поэтический спор между мужчиной, уговаривающим свою возлюбленную уступить его страсти, и этой возлюбленной, отвергающей домогательства своего кавалера. Спор этот (contrasto), начинающийся строкой «свежая и душистая роза» («Rosa fresca aulentissima»), раньше приписывался от дельным писателям, теперь же неоспоримо доказано, что это произведение — простое, выразительное, яркое, а местами и грубоватое — является результатом творчества того итальянского народа, который выдвинул Франциска Ассизского и который тысячами ходил по дорогам страны с пением гимнов и возгласами: «Аллилуйя».