It As Is - [25]

И рассмеялся во весь голос. Миша сдержанно улыбнулся, а Александр о чём‑то задумался.

Три часа дня. Партнёр

— А Ромка где? — спросил Миша, войдя в офис.

— Роман на встрече с инвестором, — не отрывая взгляда от монитора, ответил Александр, — кстати, с минуты на минуту он должен вернуться.

— Ничего себе, а ты молчал! — обрадовался Миша, — значит у нас всё-таки будет инвестор, и мы сможем нанять людей, сменить офис и начать наконец-то по-нормальному питаться! Почему же ты мне ничего не говорил?

— Не торопи события. Денег нам ещё никто не дал, а даже если и дадут — на еду мы их будем тратить в последнюю очередь. Тебе я ничего не стал говорить, потому что велика была вероятность, что ты захотел бы пойти на переговоры, — спокойно ответил Александр.

— А что, думаешь, я бы не смог?

— Ты — нет, — Александр вздохнул, и наконец-то оторвался от монитора. Его серые глаза были чуть опухшими от усталости, — понимаешь, Миш, наш инвестор — француз. Его зовут Жюль Жюппе. Утверждает, что он дальний родственник известного французского политика. Я в этом немного сомневаюсь, но человек он определённо влиятельный и богатый.

— Так в чём проблема? Языковой барьер? Так Ромка-то, он тоже по-французски не говорит…

— Не в этом дело. Наш инвестор сам неплохо говорит по-русски. Дело в другом. Во Франции кто живёт? Только негры и гомосексуалисты. Гомосексуалисты размножаться не могут и поэтому вымирают, а на их место приезжают новые негры. Так вот, наш инвестор — он пидор, в хорошем смысле этого слова. И инвестирует он только в те стартапы, руководители которых могут сделать ему хорошую презентацию. Я тебя знаю, ты бы презентацию подготовить не смог, да и я тоже. А вот Роман — у него есть задатки. Кстати, об особенностях нашего партнёра я Роме не говорил, так что не вздумай делать пошлые намёки по этому поводу.

В этот момент дверь, скрипнув, чуть-чуть приоткрылась, и в офис несмело зашёл Роман. На нём был строгий деловой костюм. Нижняя пуговица пиджака, согласно правилам этикета, была расстёгнута. Роман выглядел несколько понурым и притихшим. Никому не говоря ни слова, он сел за свой стол и включил компьютер.

— Как успехи? — буднично спросил Александр.

— Нормально, — тихо ответил Роман, и, немного помолчав, как будто обдумывая что-то, добавил: — Жюль заинтересовался нашим проектом. На ближайшие пять лет у нас будет финансирование.

Роман встал, как будто собираясь что-то сказать, потом махнул рукой и вышел из кабинета.

— Как-то не очень хорошо получилось, — пробормотал Миша.

— Да? Почему это? — спросил Александр, — На мой взгляд, всё очень даже хорошо.

— Ну как. Ромка же жениться собрался. Ты не слышал?

Александру не были ему интересны подробности жизни Романа, но он всё же спросил:

— Нет, не слышал. На ком же?

— На Маше. Ну невысокая такая, ты знаешь, мы же учились вместе.

Четыре часа дня. Менеджмент

— Коллеги, я хочу, чтобы всё, что я сейчас скажу, никогда не вышло за двери этого кабинета, — сказал Александр, закрывая двери переговорки. Миша и Роман сидели за круглым столом так, что когда Александр присоединился к ним, они оказались в вершинах равностороннего треугольника. Или эмблемы Мерседес-Бенц. Эти трое — единственные мужчины, которые могли не носить галстук в офисе «Linear Soft».

Выдержав паузу, Александр продолжил:

— Я хочу поделиться с вами своими соображениями о сути эффективного менеджмента. Если коротко, то роль менеджмента — заставить исполнителей работать. Сейчас я эту мысль разовью.

Строго говоря, менеджеры не нужны. Программисты сами, без какого-либо руководства способны написать программу совсем не хуже, а зачастую даже лучше. Зачем же тогда нужны менеджеры? Их задача — внушать разработчикам чувство неуверенности, неспособности самостоятельно принимать решения. Ведь что будет, если разработчик осознает собственную значимость, обретёт уверенность в себе или, ещё хуже, узнает реальный доход компании? Он тут же уволится и будет работать на себя, а не на нас. Или собственную компанию создаст, как мы. Менеджеры — это одна из линий обороны руководства от исполнителей. Отсюда понятно, почему на позицию менеджера стоит брать только технически малограмотных соискателей. В таком случае для него работа — это не взаимовыгодное сотрудничество, а одолжение со стороны работодателя. Чем глупее сотрудник, тем преданнее он работает и тем меньше вероятность того, что он уйдёт.

Патриотизм — это инструмент власти, существующий для того, чтобы попросить у гражданина безвозмездно то, за что в любом другом случае пришлось бы платить. Хороший работник должен быть патриотом своей компании, то есть любить своё место работы безоговорочно и наивно, не пытаясь найти своему чувству рационального объяснения. Ведь любовь к неодушевлённому, да к тому же нематериальному предмету неспособна выдержать критики рационального подхода.

Первое, что мы должны иметь ввиду — если человек устраивается на работу, он уже неудачник. По-настоящему успешные люди никогда не станут писать резюме, ходить на унизительные собеседования и выпрашивать добавку к жалованию. Это ниже достоинства свободного человека. Если человек пришёл устраиваться на работу — значит он раб и желает оставаться таким в дальнейшем. Конечно, нельзя открыто говорить ему об этом. На словах любой подчинённый для нас — выдающаяся личность, важнейший специалист и так далее. Но действовать следует из посылки, что сотрудник — безвольный и недалёкий. Задача состоит в том, чтобы заставить его заработать для нас как можно больше денег, пока он не уволится или не станет слишком старым для того, чтобы работать.