История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 9 - [46]

– Я отправлю тебе завтра утром чемодан этого нашего братца.

– Очень хорошо. Если меня не будет, передай его моему слуге. Я сделаю все остальное.

– Я отправлю его в восемь часов.

Назавтра прибыл чемодан, и аббат вместе с ним. Я снял ему комнату и сказал метрдотелю, что отвечаю за жилье и питание аббата три дня и не больше. Он хотел со мной поговорить, и я перенес разговор на завтра. Я предупредил моего слугу, чтобы не пускал его в мою комнату, и что я иду к м-м дю Рюмэн.

– Все спят, – сказал мне там швейцар, – но кто вы, поскольку у меня есть приказ.

– Я такой-то.

– Зайдите ко мне и подождите пока у моей племянницы… Я сейчас выйду.

Он вышел и отвел меня к горничной, которая проснулась, проклиная все на свете.

– Что у вас? Вы должны были прийти в полдень. Мадам пришла в три часа утра. Еще нет и девяти, но она меня будет ругать. Я пойду ее разбудить.

Я вхожу, и мадам благодарит меня за то, что я ее разбудил, в то время, как я прошу у нее прощения.

– Ратон, дайте нам все, что нужно для письма, и уходите. Войдете только, когда я позову. Я сплю для всего света.

– Я тоже пойду спать.

– Месье, отчего оракул нас обманул? Г-н дю Рюмэн еще жив, он должен был умереть еще полгода назад; правда, он себя чувствует нехорошо: но мы спросим об этом потом. Неотложное дело сейчас другое. Вы знаете, что музыка – моя главная страсть, и что у меня выдающийся голос, и по силе и по диапазону. Я потеряла его, дорогой друг; вот уже три месяца, как я не могу больше петь. Г-н Эрешуан выдал мне все фармацевтические снадобья, и ничто мне не помогает; я в отчаянии, мне только двадцать девять лет, я несчастна, это единственное, что я ценю в жизни. Спросите, прошу вас, у оракула средство, чтобы вернуть мне голос, как можно быстрее. Как я была бы счастлива, если бы могла петь, например, завтра: у меня здесь будет большая компания, и все будут удивлены. Если оракул захочет, я уверена, что это можно будет сделать, потому что моя грудь здорова. Вот, держите, я сделала запрос. Он длинный, но тем лучше. Ответ будет также длинным, а я люблю длинные ответы.

Я тоже иногда любил длинные ответы, так как при составлении пирамиды они давали мне время подумать над тем, что я мог бы ответить. Сейчас речь шла о средстве борьбы с легким недомоганием, но я не знал такого, а честь оракула требовала, чтобы я его нашел. Я был уверен, что хороший режим жизни вернет ее горло в первоначальное состояние, но оракул нужен не для того, чтобы повторять то, что знает любой плохой лекарь. Раздумывая об этом, я решил предписать ей поклонение Солнцу в тот час, когда ей придется соблюдать режим, способствующий излечению, без того, чтобы мне нужно было ей об этом специально говорить.

Таким образом, оракул сказал ей, что она вернет себе свой голос в двадцать один день, начиная с завтрашнего дня новолуния, творя каждый день поклонение нарождающемуся Солнцу, в комнате, где есть хотя бы одно окно на восток. Чтобы творить это поклонение, второй оракул предписал, что она должна спать по семь часов, и что перед тем, как ложиться в кровать, она должна делать при луне ванну, погружая свои ноги в горячую воду по колена. В качестве литургии для этих поклонений я назвал ей те псалмы, которые она должна читать во время купаний, чтобы обратить на себя благосклонность Луны, и те, что надо читать перед закрытым окном в момент рассвета Солнца. Особенно понравилось мадам указание оракула на то, что окно должно быть закрыто, так как иначе сквозняк мог ее простудить. Божественность этого магического средства вызвала ее восторг, она пообещала мне в точности выполнить все предписания оракула, если я возьму на себя труд достать ей все необходимые составляющие для курений.

Я ей все обещал и, как знак своего особого усердия, сказал ей, что в первый день я произведу ей окуривание сам, чтобы она его освоила на практике, потому что природа этих двух поклонений такова, что при них не должна присутствовать ни одна посторонняя женщина. Чувствительность, с которой она встретила мое предложение, была замечательна. Начинать следовало завтра, в день новолуния, и я пришел к ней в девять часов, для того, чтобы спать семь часов перед тем, как творить поклонение зарождающемуся Солнцу, она должна была лечь в кровать до десяти. Я был уверен, что вернуть ей ее голос должен новый режим, и я был прав. Я был в Лондоне, когда она известила меня письмом, идущим от самого сердца. Эта дама, чья дочь вышла замуж за г-на де Полиньяка, любила развлечения и, устраивая большие ужины, не могла все время наслаждаться полным здоровьем. Она потеряла свой красивый голос. Вернув его себе с помощью магической операции, она теперь смеялась над людьми, которые говорили, что магия – наука химерическая.

У м-м д’Юрфэ я получил письмо от Терезы, матери маленького д’Аранда. Она писала, что должна будет приехать забрать сама своего сына, если я его не привезу, и что она ждет определенного ответа. Я сказал малышу, что его мать будет в Аббевиле через восемь дней, и что она хочет его видеть.

– Следует предоставить ей, – сказал я, – эту возможность; вы поедете со мной.