История яда - [18]
В 1513 году Васко Нуньес де Бальбоа пересек Дариан-ский перешеек, который позднее будет назван Панамским. По ту сторону узенькой горной цепи, некогда соединявшей обе Америки, его взору открылось самое большое на Земле водное пространство, сверкавшее в лучах экваториального солнца. От Берингова до Магелланова пролива, от Калифорнии до Китая — бескрайний, свободный океан. Участники экспедиции еще не знали о том, что Земля круглая и что водным путем можно попасть из одного ее полушария в другое. Они горели желанием найти «сказочный металл». Золотой лихорадкой заразился и Педро Ариас Давила. Долго не церемонясь, он взял в плен своего вождя Бальбоа и аккуратно снес ему голову, после чего встал во главе экспедиции и взял курс на юг — в сторону мифического Эльдорадо.
На своем пути конкистадоры встречали, однако, не вожделенное золото, а индейцев, постоянно оказывавших им сопротивление и забрасывавших небольшие отряды европейцев отравленными стрелами. Чуть позже экспедиции, направлявшиеся к верховьям р. Магдалена, на территории современной Колумбии, разделили их судьбу.
Долгое время таинственный яд индейцев называли родовым именем уепепо, т. е. яд для стрел, но позже он получил наименование «кураре». Этим словом обозначают различные токсические вещества, которые в действительности являются местными разновидностями одного и того же яда.
Так, например, коренное население голландской Гвианы (нынешний Суринам) изготавливало чрезвычайно сильный яд для стрел, так называемый яд Тикунас. Он еще сильнее кураре и принадлежит к той же группе.
Долгое время европейцы ничего не знали обо всех этих ядах, потому что индейцы хранили их состав в большом секрете и передавали тайну от отца к сыну. Тем не менее, аборигены Южной Америки не всегда были такими уж щепетильными и порою даже готовили яд в присутствии европейцев. Вместе с тем, они всегда отказывались показать растения, из которых добывали ядовитое вещество. Излишне любопытным туземцы чаще всего преподносили отдельные их части или же сам порошок, обладавший свойствами кураре.
Уолтер Рэйли (1552–1618) был удивительным, разносторонне одаренным человеком: мореплавателем, ученым, писателем, администратором и даже политиком! Король Яков I приговорил его к смертной казни, испанцы подвергли гонениям, а во время последней экспедиции к Ориноко он чуть было не лишился головы.
Рэйли был потомком англичан, обосновавшихся на побережье Северной Америки; и если жители Соединенных Штатов и Канады сегодня изъясняются преимущественно по-английски, то этим они в немалой степени обязаны именно ему — блестящему представителю елизаветинского ренессанса.
Рэйли завез в Европу картофель и табак, а также первый образчик гвианского кураре. Это вещество очень быстро завоевало популярность в среде ученых-американистов. Все исследователи Центральной и Южной Америки упоминают о нем в своих отчетах; кураре нередко овевал ореол чудесного и таинственного, поэтому подчас трудно разобраться, где путешественники говорят правду, а где завираются. Сообщение Лопеса де Гомара, личного секретаря Эрнана Кортеса и автора «Общей истории Вест-Индии и Новых земель, доныне открытых», может служить прекрасным тому примером. В 1553 году он писал:
«Индейцы пускают стрелы, заранее отравленные ядом неким, коий составляют из многих снадобий, а также врачебных трав и крови змеев, коих зовут аспидами, из травы, походящей на Буе (?), смолы некоего древа и ядовитых клубней, называемых по имени св. Марты. Наисмертоноснейший яд составляют из крови, камеди и клубней, вместе смешанных, и главок неких муравьев, вельми ядовитых. Некой старухе дают все сие и дров и запирают, и изо всех трав варит сие злое зелье на огне два и три дня. От злого духу и дыму ядовитого старуха умирает. И коли помрет, славят вельми яд сей, а коли не помрет вовсе, выволокут на свет и карают сурово…» Другие путешественники сообщают, что некоторые индейцы с целью проверить силу яда стреляли отравленными стрелами в дерево. Если через три дня дерево погибало, яд считали хорошим и пользовались им на войне и охоте.
Два столетия спустя X. де Гумилья в своей истории Ориноко заново пересказал все эти басни и не постеснялся добавить к ним еще и другие. По его словам, индейцы добывают кураре из корня под тем же названием. Это уникальное растение: у него нет ни листьев, ни почек, и оно прячется от света, коварно пытаясь скрыть свою зловредность. Кураре не растет на хорошей почве; для него подходит только гнилостный озерный ил и стоячая грязная вода, отвратительная на вкус и с невыносимым запахом. Пить такую воду сможет лишь человек, доведенный до отчаяния. Зная о свойствах кураре, нетрудно понять, что растение может расти только в таких зловонных местах. Но существуют нехорошие люди — индейцы, которые собирают корни сии (под пером Гумильи они предстают весьма малопривлекательными особами). Ин-дейцьі-саге77Є5 сначала промывают их и разрезают на крошечные кусочки, а затем варят в большом котелке на медленном огне. Затем выбирают «самую никчемную» старуху и поручают ей варить кураре, давая ей тем самым возможность в последний раз послужить обществу. Старушка присматривает за тем, чтобы жаркое не пригорело, пока «под завязку» не надышится ядовитыми испарениями, поднимающимися из котелка. Ее смерть воспринимается как нечто само собой разумеющееся; приходится только похлопотать о достойной замене — новая старушенция может быть почти такой же никчемной, но главное, чтобы она хоть как-то еще держалась на ногах и могла нести почетную вахту у котелка. Неправдоподобность ситуации ничуть не смущает Гумилью, и ничтоже сумняшеся он добавляет:
