История войны и владычества русских на Кавказе. Новые главнокомандующие на Кавказе после смерти князя Цицианова. Приготовления Персии и Турции к открытым военным действиям. Том 5 - [12]

Предполагая, что действия Сурхай-хана направлены исключительно в тому, чтобы отвлечь от границ наши силы и дать возможность Аббас-Мирзе и царевичу Александру вторгнуться в наши пределы, Несветаев не решился собирать отряд для наказания лезгин и отложил это до прибытия новых подкреплений. Напротив, узнав о появлении Сурхая в Джарах, он отправил на усиление отряда князя Орбелиани две роты Кабардинского полка и просил полковника Карягина уверить Шекинского хана, что, немедленно по прибытии в Грузию Троицкого-мушкетерского и Донского казачьего полков, будет послан сильный отряд в его владения[35], а до того времени он считает достаточным для отражения неприятеля отряда майора Ребиндера, стоявшего на нашем берегу реки Куры, близ шекинских владений.

Между тем Селим, имея в виду точное исполнение задуманного плана, снова просил помощи против мнимого нашествия Сурхай-хана.

«По обстоятельствам здешнего края, – писал он Карягину, – послал я к вам почтенного Аслан-бека, с тем чтобы, в нужном случае, мог я взять войско, находящееся в Ореше, для защиты владения моего против неприятеля. Вы в ответ изволили писать мне, что оное объявите начальнику, находящемуся в Тифлисе, и, по повелению его, будете исполнять. Таковые слова другие мысли вселяют в мое сердце, ибо я вошел под покровительство и в подданство его императорского величества (с тем), чтобы, в случае прибытия неприятеля в мои владения, без спросу генералов, полковников и майоров, взяв оное войско против неприятелей, мог наказать их; да и его императорское величество, в милостивой грамоте своей, пожаловал меня в чин генерал-лейтенанта и представил мне волю распоряжаться здесь находящимися войсками, с тем чтобы в случае неприятельского покушения на мое владение взял я оное войско и отражал неприятеля, а не то чтобы на мое требование у майора, когда неприятель стоит в четырех агачах (милях) от моего владения, тот уведомлял елисаветпольского начальника, а тот тифлисского»[36].

Селим жаловался на медленность в исполнении его желаний; говорил, что получение разрешения из Тифлиса требует много времени; что от его владений два дня езды до Елисаветполя, а оттуда до Тифлиса три дня, что пройдет десять или двенадцать дней, пока он получит помощь. Если так поступают, писал Селим-хан, то «на что мне быть подданным его императорского величества и давать войскам 700 тагов провианту и 7000 голландских червонцев в подать? Кроме сего упрекают меня мои соседи, что я, отойдя от татар, служу Государю. А как я, по обыкновению российскому, имею чин генерал-лейтенанта и старее по чину других генералов, то надлежит, в таком нужном случае, чтобы здесь находящееся войско было бы в распоряжении моем, а не объявлял бы я другому».

Находя, что при таких условиях чин генерал-лейтенанта для него бесполезен, и опираясь на трактат, Селим-хан настаивал, чтобы ему дана была помощь русскими войсками, а в противном случае требовал от Карягина подписки, что он не в состоянии защищать его владений, и тогда, говорил он, пусть русские войска выйдут из Шекинского ханства. Для лучшего замаскирования своих действий Селим заявил, что Сурхай удостоверяет его в безопасности, если он отправит к нему своего сына в аманаты; что Пир-Кули-хан и другие персидские начальники уговаривают его, отступившись от русских, присоединиться к ним, но что он, в ожидании помощи, не дал им никакого ответа.

Простой и в высшей степени честный человек, каким был Карягин, не мог не поддаться двуличию Селима. Карягину было как-то странно не оказать помощи человеку, просящему ее, хану, вступившему в подданство России; ему странно было видеть, что хищники разоряют и грабят союзника в виду русских войск, и Карягин решился взять на себя исполнение просьбы Шекинского хана. Он приказал майору Ребиндеру двинуться во владение Селим-хана, а вместо него, на переправу к реке Куре, отправил из Елисаветполя 100 человек Тифлисского и 50 человек Кавказского гренадерского полков, с одним орудием[37].

Селим благодарил Карягина за такой поступок, тотчас же выехал из Нухинской крепости с небольшим числом войск и расположился лагерем вблизи нашего отряда, стоявшего на Арватанском поле. Через два дня он приехал к майору Ребиндеру и был принят с почестями.

Соединение Селима с нашими войсками было сделано с единственной целью заявить о своей мнимой преданности и тем ввести нас еще в больший обман. Он привел с собой не более 3000 человек, плохо вооруженных, тогда как, в случае действительной опасности его владению, мог собрать до 15 000 человек[38].

При свидании с Ребиндером хан склонил его на скорейшее, по возможности, наступательное действие против Сурхай-хана Казикумухского[39], но тот не принял совета хитрого Селима, так как в это время получено было сведение, что к текинскому (нухинскому) хану прибыл посланный из Тегерана, которого он выдавал, однако, за своего родственника. На самом же деле это был бежавший из Елисаветполя Касим-бек, привезший фирманы Аббас-Мирзы к Селиму и Сурхай-хану Казикумухскому. Полковник Карягин требовал выдачи посланного и приказал находившемуся в Арватане отряду, из 107 чел. пехоты