История войны и владычества русских на Кавказе. Народы, населяющие Кавказ. Том 1 - [232]

Летом после ужина горцы часто отправляются спать на свои любимые постели – плоские камни, положенные где-нибудь на площади или у мечети. Таких камней бывает по нескольку, и с наступлением сумерек на каждом лежат люди, укутанные своими шубами. Одни разговаривают, другие курят, третьи засыпают под окружающий говор. Многие из молодых людей отправляются спать на крышу мечети. Женщины выходят на улицу побеседовать после дневных трудов. Они толкуют о хозяйстве, сообщают друг другу сплетни и глядят на детей, играющих в жмурки или преследующих лягушек.

Зимой такие сходки невозможны, и каждая семья после ужина остается в своей сакле.

Кое-как утолив голод, дети, раздевшись донага и укрывшись своими лохмотьями, ложатся спать, хозяйка приготовляет постель для мужа, который молча проводит время в семье, редко оказывает внимание и ласку детям, а с женой не говорит, потому что считает ее гораздо ниже себя, да и нет адата, чтобы порядочный горец проводил время с женщиной. В ожидании пятого намаза он садится на приготовленную постель, поверх которой разостлан небольшой коврик, на который обычно становятся мусульмане во время молитвы, и остается в этом положении, пока не надоест. Зато если в доме случится кунак, тогда гость и хозяин незаметно просиживают далеко за полночь, вспоминая прошлое, сравнивая его с настоящим и предугадывая будущее. В таких случаях пускаются в ход сказки, легенды, предания, и в этом отношении дагестанские жители значительно отличаются от джаро-белаканских. Первые относятся гораздо с большим сочувствием к народной поэзии. Сказки, басни, анекдоты и пословицы казыкумухцев и аварцев, с которыми познакомил нас «Сборник сведений о кавказских горцах», доказывают, что у жителей Дагестана существует народная литература.

У джарских лезгин тоже сохранилось несколько легенд и преданий о грузинской царице Тамаре, Шах-Аббасе Великом, Надир-Шахе и Омар-хане Аварском. Тамару они называют пери, то есть женщиной-духом, полубогиней. Красота ее была, по рассказам туземцев, неземная, и слух о ней распространялся от Востока до Запада, но в своих легендах джарцы не придерживаются хронологического порядка и мешают события и людей по своему усмотрению.

Бедность легенд и сказаний, по словам А. Пасербского, объясняется характером джарцев, привыкших жить только настоящим. По мнению туземцев, говорить о прошлом – праздная болтовня, а заглядывать в будущее и того хуже – просто глупость.

Зарывание огня в очаге служит признаком, что все семейство укладывается спать. Спрятавшись в постель и оставаясь там в чем мать родила, правоверный засыпает, пока не будет призван к утренней молитве. Поздно ночью, убаюкав всех, раздевается и ложится спать усталая и разбитая хозяйка, думая только о том, как бы не проспать рассвета…

Нравственный и физический гнет, тяготеющий над женщиной, заглушил в ней всякое проявление самостоятельности, но не смог заглушить ее страстной натуры. В этом женщина осталась верной себе, и строгая нравственность не является отличительной чертой горянки. Пылкость южной натуры, а в особенности корыстолюбие делают их весьма податливыми на соблазн. Сознавая, что муж ее неограниченный властелин, что он глава, начальник, повелитель, судья, защитник и обвинитель, в руках которого находится ее жизнь и смерть, горянка далеко не прочь от любовных похождений, скрытно от мужа она весьма часто предается разврату в полном смысле слова. Склонность к разврату не стесняет ее в выборе возлюбленного, она очень легко и скоро сводит свои интрижки с неправоверными или гяурами. Значительное число камелий-горянок в городах и укреплениях – фактические свидетельства туземных нравов. «Горянка, бежавшая от своих, едва успевшая укрыться за стенами нашей крепости, ищет уже разврата и, находя его без затруднения, предается ему всем своим существом, на жизнь и на смерть». Поведение камелии-горянки несравненно хуже и циничнее, чем поведение камелий-русских. Хотя туземцы убеждены в целомудрии своих жен и дочерей и хвастают этим, но пронзительный крик ишаков, слышный часто в глубокую полночь где-нибудь за горой недалеко от аула, – верный признак ночного свидания двух любящих или страстных сердец…

Счастливые любовники часто ловко скрывают свои похождения, действуют очень осторожно и, как только заметят, что их подозревают, расстаются если не навеки, то до поры до времени из опасения, как бы муж кинжалом не разорвал их связь навсегда. Бывают случаи, когда ловкий парень подговаривает возлюбленную бежать с ним на некоторое время. Запасшись продовольствием, он похищает любимую женщину, скитается с ней по лесам, пока есть средства к пропитанию, и потом, вполне насладившись, сдает ее на руки посредникам, «чтобы они примирили ее с мужем; себя же не считает перед ним ответственным, так как взятую вещь он возвратил обратно». Любовные похождения происходили чаще между холостыми мужчинами и девушками, и если они кончались без последствий, то кто старое помянет, тому глаз вон. «Но если девушка принялась за таблицу умножения на деле, то множитель должен на ней жениться хотя нехотя». Таким образом наказывался, собственно, не порок, а неумение его скрыть.