История Востока. Том 1 - [29]

Так, иерархическая лестница управления оказывалась по меньшей мере трехступенчатой; возникали три уровня – высший общегосударственный, средний региональный и местный. При этом на высшем уровне фиксируется заметная специализация административной деятельности – военачальники, жрецы, главы канцелярий или ремесленных служб, администраторы широкого профиля, казначеи и хранители казенных амбаров, управители дворцовых или храмовых служб, домашних покоев правителя и т.п., вплоть до возникновения кое-где контрольно-ревизорской службы. И хотя в центральной администрации по-прежнему огромную роль играли клановые связи, а во главе многих управлений стояли знатные аристократы и родственники правителя, система власти в целом уже заметно тяготела к внеклановому принципу и к использованию способных аутсайдеров и это вполне отвечало далеко еще не забытому принципу меритократии.

Что касается администрации на региональном уровне, то она обычно бывала много проще и имела чаще всего двойное подчинение – главе регионального подразделения и соответствующим службам и управлениям центра. Здесь специализация была много слабее и функции нередко совмещались. Тем более все это было характерно для местного уровня, где по традиции на главу общины падала львиная доля всех административных забот о благосостоянии общинного коллектива, а также о своевременных выплатах ренты-налога в казну и организации необходимых для коллектива и для государства общественных работ.

Этот последний момент заслуживает особого внимания. Дело в том, что именно в рамках укрупненного раннего государства, в отличие от протогосударства (за редкими исключениями типа раннешумерских), возникает феномен урбанизации, т.е. монументального городского строительства, сооружения дворцов, храмов, мавзолеев, пирамид, каналов, дамб и т.п. Урбанизация стоит дорого, так что далеко не случайно именно с нее начинается обычно отсчет цивилизации. Далеко не все протогосударства могли позволить себе нечто подобное, и подавляющее большинство их так и замирало на доцивилизованном уровне. О немногих исключениях типа древнешумерских храмовых центров уже упоминалось. Что же касается ранних государств, то для всех них урбанизация была непременным условием существования, чем они принципиально отличались от протогосударств. Сооружались же все монументальные городские и иные сооружения (дамбы, каналы, дороги) за счет труда крестьян, привлекавшихся к общественным работам в свободное от сельскохозяйственных забот время, к тому же поочередно. Именно в порядке общественной обязанности, которая по сути восходила ко все той же древней системе реципрокного обмена, крестьяне участвовали в создании престижных сооружений, находясь в эти дни на полном государственном обеспечении и даже получая для работ казенные орудия и средства труда. Стоит специально подчеркнуть, что такого рода общественные работы никогда не считались подневольными отработками, а напротив, всегда рассматривались всеми, включая и массы работников, как сооружения, имеющие важный ритуальный смысл и общественное значение. Не мифические сотни тысяч рабов из-под палки, как о том обычно писали наши учебники, но именно крестьяне выполняли такие работы, во всяком случае на ранних этапах развития, в рамках ранних государств.

Этап раннего государства обычно совпадал с серьезными изменениями в сфере религиозно-идеологической, в ходе которых обычная для протогосударства практика сакрализации вождя нередко достигала своего апогея: государь провозглашался сыном бога или даже живым божеством, а вся система богов, имевших теперь внушительные и возвышавшие их статус монументальные храмы в их честь, способствовала укреплению в умах населения представлений о могуществе божественных сил и тем самым обеспечивала необходимый духовно-идеологический комфорт. Известный американский антрополог Э. Сервис саркастически писал в этой связи: «Как приятно сознавать, что боги нашей общности – величайшие в мире, что их представители на земле священны и что тем самым мы избранный народ! И сколь очевидно удобны такие представления для правящей группы!»

Но, пожалуй, наиболее важное с точки зрения перспектив развития нововведение на этапе раннего государства – это упоминавшаяся уже тенденция к приватизации, начинавшаяся с престижного потребления.

Престижное потребление верхов, реализовывавшееся обычно в строгом соответствии со степенью знатности, рангом, титулом, должностью, выражалось в преобладании изысканных одежд и лучшей пищи, в строительстве богатых домов и гробниц, в создании сложных систем различных удобств и услуг. Все большее количество ремесленников разных специальностей (ювелиры, оружейники, колесничие, архитекторы, ткачи, портные, столяры и др.), слуг (садовники, псари, конюшие, повара, лакеи, евнухи и т.п.) обслуживало возраставшие потребности власть имущих. Как социальный феномен престижное потребление всегда отличается тем, что имеет непременную тенденцию к росту. То, что было достаточным вчера, кажется неудовлетворительным сегодня. Каждый стремился выделиться из числа равных ему, приблизиться по уровню и качеству потребления к стоящим выше. В это соперничество включались правитель и его семья, которые обычно задавали тон. Нельзя было забывать и об имеющем государственный смысл старании выглядеть богаче и щедрее соперника, соседнего правителя, что опять-таки имеет самое прямое отношение все к тому же высоко ценившемуся престижу.