История Украины - [20]

Как видим, Константин нигде не упоминает о крещении Ольги. Мало того, в ее свите упомянут священник Григорий. Из этого, как будто, следует, что Ольга посетила Константинополь уже крещённой. Впрочем, греческий хронист Иоанн Скилица (к. XI — и. XII в.) писал: «И жена некогда отправившегося в плаванье против ромеев русского архонта, по имени Эльга, когда умер её муж, прибыла в Константинополь. Крещеная и открыто сделавшая выбор в пользу истинной веры, она, удостоившись великой чести по этому выбору, вернулась домой».

О том, что Ольга крестилась в Константинополе, говорит и так называемый Продолжатель Регинона (считают, что автором был Адальберт, епископ Магдебургский, приезжавший в Киев в 961 г.). При этом он упоминает сына и соправителя Константина, императора Романа II Младшего (959–963), который, скорее всего, и стал крестным отцом княгини.

Дата посольства Ольги в Константинополь заслуживает особого внимания. Если верить летописным датирующим указаниям, в момент визита в Византию княгине должно было быть около 70 лет. Однако, как мы помним, все ранние летописные даты были получены искусственным путем и не заслуживают доверия. Кстати, видимо, как раз путаница в датировках и привела летописца к ошибочному выводу, будто Ольга приезжала к Иоанну Цимисхию.

По мнению Д. С. Лихачева, летописный рассказ построен из двух составляющих: церковной основы, повествующей о крещении Ольги, а также включающей благочестивые рассуждения на этот счет, и дополнивших ее впоследствии светских, анекдотических элементов, фольклорных по происхождению. Самое неожиданное состоит в том, что как раз те фрагменты, которые, как казалось Д. С. Лихачеву, должны быть «диаметрально противоположными по духу этой церковной основе», оказываются переложением библейского рассказа о приезде царицы Савской к Соломону.

В Третьей книге Царств повествуется о том, как царица Савская, услышав о «славе Соломона во имя Господа» и его мудрости, «пришла испытать его загадками». Она приехала в Иерусалим «с весьма большим богатством». В беседе царица убедилась в мудрости Соломона, который «объяснил ей <…> все слова ее, и не было ничего незнакомого царю, чего бы он не изъяснил ей». Пораженная царица дарит Соломону золото, благовония и драгоценные камни, которые привезла с собой, и заявляет ему: «Мудрости и богатства у тебя больше, нежели как я слышала». Затем следует перечень того, что Соломон ежегодно получал в дар от соседних правителей, в том числе «сосуды серебряные и сосуды золотые, и одежды, и оружие, и благовония, коней и мулов» (3 Цар 10 1-25).

Этот рассказ о визите царицы Савеи в Иерусалим отдаленно напоминает летописную статью о поездке Ольги в Константинополь. Ольга отправляется в Константинополь, чтобы испытать его правителя загадками (как царица Савская Соломона). Однако константинопольский император, в отличие от легендарного правителя Иерусалима, оказывается не в состоянии объяснить приехавшей «царице» (да и себе самому) ее вопросы. Не разгадав истинный смысл предложений Ольги, он вынужден против своей воли выполнить все ее желания и признать ее мудрость («переклюкала мя еси», т. е., «обманула меня»), В результате византийский император и древнерусская княгиня меняются «ролями». Теперь он. пораженный мудростью Ольги (как царит Савская, пораженная ответами Соломона), одаривает ее золотом, серебром, дорогими тканями и различными сосудами — всем тем, что Соломон получал ежегодно в дар от соседних правителей.

Такое сопоставление может показаться неубедительным. Но в данном случае мы имеем редкое — и тем более ценное — прямое подтверждение своих наблюдений. Завершив рассказ о поездке Ольги, летописец уточняет: «Се же бысть, яко же и при Соломане приде царица Ефиопь-ская к Соломану… тако же к си блаженная Ольга искаше доброе мудрости Божьи». Без него доказать близость образов летописной Ольги и библейской царицы Савской было бы невозможно.

Прямое же сопоставление княгини Ольги с «царицей Эфиопской» заставляет признать в, казалось бы. фольклорном по происхождению рассказе скрытый библейский мотив — хотя и в карнавальном, «перевернутом» виде.

Такой вариант вполне соответствует смыслу пророчества из Евангелия от Матфея: «Царица южная восстанет на суд с родом сим и осудит его, ибо она приходила от пределов земли послушать мудрости Соломоновой; и вот, здесь больше Соломона» (Матф 12 42). Кстати, именно к этому стиху отсылается читатель и в «Хронике» Георгия Амартола: «о ней же Господь глагола: "цесарица Ужска приде от конець земли, да видить премудрость Соломоню"».

Повторим еще раз: подобная интерпретация летописного текста могла выглядеть спорной, если бы летописец на закрепил ее прямым указанием на семантическое тождество Ольги и царицы Савской. Так что, «фольклорные», казалось бы, сюжеты в летописи оказываются сплошь и рядом книжными, наполненными вполне христианским содержанием.

Отождествление Ольги с царицей «южной», «эфиопской» заслуживает особого внимания. По сути, в данном рассказе речь идет о том, что Русь перенимает у Византии пальму первенства в христианском мире — буквально с момента крещения первой княгини-христианки.