История советской фантастики - [34]

К тому времени С.Кургузов уже опомнился и среагировал очень быстро и точно. Через Шелепина он передал Хрущеву докладную записку о появлении «идейно вредного» фантастического романа В.Дудинцева, полного «ревизионистских тенденций и нездорового злопыхательства», что «в свете последних трагических событий в Венгрии требует самой тщательной и бескомпромиссной партийной оценки». Все, однако, решило ритуальная формула о том, что «автор романа высказывает неверие в возможности отечественного ракетостроения и скорейшего достижения Луны». После катастрофы в Чепеле не было ничего, что могло бы настолько разъярить Хрущева, как прямое или косвенное напоминание о наших «лунных» провалах. В тот же день Никита Сергеевич потребовал к себе Д.Поликарпова и сунул ему докладную Кургузова с возгласом: «Будапешт в Москве хочешь? Да?!» (Полтора десятилетия спустя сам Хрущев, уже отставленный со своего поста и кое-что понявший, сам рассказал об этом эпизоде с заметным чувством неловкости.) Поликарпов тотчас же пригласил к себе испуганного А.Суркова, сменившего Фадеева на посту генсека СП СССР, — и торжествующего С.Кургузова.

Ренессанс советской фантастики был отложен до 1962 года. «Идейный разгром» романа Владимира Дудинцева занял более трех месяцев. Симонов уцелел на своем посту главного редактора «Нового мира» (впрочем, ненадолго) только лишь потому, что тут же признал свою вину и с ходу осудил роман как «вредный». Кургузов, правда, и не жаждал «крови» Симонова: ему важнее было реабилитировать свою Секцию, создав вокруг романа-конкурента плотную атмосферу народного гнева. 26 января 1957 года кандидат в члены Секции, прозаик Виктор Сытин первым выступил на партсобрании писателей Москвы. Кургузов знал, кому поручать первый доклад: автор весьма жалкой повести об использовании термоэлементов на поверхности Луны, опубликованной в журнале «Техника-молодежи», ждал только случая, чтобы ударить по выскочке из «Нового мира». «Обличительная» речь В.Сытина задала собранию необходимый настрой, после нее и Евг. Долматовский, и М.Гус, и все прочие уже высказывались в том же духе.

Дальше пошла лавина: журнал «Коммунист» (№ 3) — «об идейных ошибках» журнала «Новый мир», Д.Еремин на пленуме правления МО ССП — об «идейной незрелости» автора, П.Бровка, на пленуме СП Белоруссии — о том же самом, Н.Шамота на совещании критиков (Киев) — тоже о романе Дудинцева как о «явной уступке мещанским взглядам на жизнь». И так далее, и тому подобное. Практически все республики, все печатные органы, так или иначе причастные к литературе, должны были «отметиться». С особой мрачноватой торжественностью прошло обсуждение (точнее, осуждение) романа «Не хлебом единым» на Секции фантастики, состоявшееся 7 апреля в Кремле, в Малом Георгиевском зале Присутствовали Н.С.Хрущев, Д.Т.Шепилов и Е.А.Фурцева. Степан Кургузов тоже сидел в президиуме, наслаждаясь экзекуцией как бы со стороны — вести заседание он поручил Анатолию Спирину. Члены Секции и кандидаты в члены Секции сами рвались в бой — в особенности те, кто имел глупость несколькими месяцами раньше поддержать роман. Покаянные речи С.Шпаныря («Словно затмение какое на меня нашло, дорогие товарищи! Сам не понимаю, как я мог идейно ущербную, фактически вражескую вещь отщепенца Дудинцева оценить положительно?!») и В.Понятовского («Мне очень горько, что и я попался в буржуазную западню, которую расставил нам под видом своего фантастического романа гражданин — а, может быть, господин? — Дудинцев…») были выслушаны собравшимися с воодушевлением, а когда А.Казанцев в запале предложил «выставить вон изменника из Советской страны!», то зал поддержал это предложение громовыми аплодисментами. Сам В.Дудинцев на заседании не присутствовал, благоразумно учтя атмосферу всех предшествующих обсуждений и вполне здраво предполагая, что из родного стана писателей-фантастов крики «Распни его!» звучать будут громче всего.

В заключение слово взял Н.С.Хрущев. По сравнению с многими из выступлений речь его была даже несколько миролюбива. Он признал, что «в книжке Дудинцева есть и правильные страницы» и что роман он «читал без булавки», однако «общее направление книги неверно. У читателя создается впечатление, что автор этой книги умышленно сгущает краски, изображая директора крупного ракетного завода в виде какого-то, я извиняюсь, куклуксклановца. В то время, как на ответственные посты партия у нас назначает достойных людей…» Степан Кургузов был немного разочарован: он ждал громов и молний, и новых поощрений Секции за проявленную бдительность. Однако Хрущев был настроен куда более спокойно, чем в январе. Разгадку можно найти в мемуарах А.Н.Фролова, тогдашнего куратора «Проекта-К», первого заместителя министра госбезопасности: «6 апреля Никита Сергеевич встретился с Главным — так между собой мы тогда называли Генерального конструктора С.П.Королева. Королев точно пообещал, что первый спутник будет запущен не позднее дня 40-й годовщины Великого Октября, а, вероятнее всего, и раньше. Всю неделю у Н С. было бодрое настроение. С ходу он даже поубавил свой гнев на фантаста Дудинцева, которого одно время за роман про ракетных конструкторов называл „изменником“. Между прочим, по агентурным данным, самому Сергею Королеву книга, напротив, очень понравилась. Однако свое отношение он — по понятным причинам — в ту пору не высказал…»