История со счастливым концом - [11]
Спустя пару часов мы мчались на машине по направлению к Пярну с изрядным количеством удочек и спиннингов на заднем сиденье и с лодкой на прицепе.
Мне нравится рыбачить с Влади, потому как с ним можно поговорить о литературе. Людей читающих и разбирающихся в литературе нынче совсем немного. Как грибов в засушливое лето, и, похоже, пополнения такими знатоками не предвидится. Не успеть людям, занятым в своей профессии и замотанным повседневной рутиной, еще и отслеживать непрофильные сферы. Но иной раз вгоняет в печаль, что даже оценки специалистов вытекают из когда-то давно полученных литературных впечатлений или даже из чужого мнения. Одни только позы и умные лица.
В сущности Влади уже давно литератор до мозга костей, хотя последняя из написанных им книг — руководство по рыбной ловле, и именно рыбалка была его пламенной страстью. Просто некоторым удается увлечение превратить в хлебную работу. А вот мне посчастливилось превратить в хобби то, что когда-то было работой.
Рассказал Влади, что сборник новелл, которые я сейчас пишу, должен получиться своеобразным — он будет как растущее дерево, ветви которого выбрасывают побеги. Из побегов вытягиваются новые ветки, которые в свою очередь дают отростки, ну и так далее.
— Как генеалогическое древо? — спросил Влади.
— Не совсем. Отдельные новеллы у меня связаны героями и обстоятельствами. Например, второстепенный герой одной новеллы в следующей получает главную роль, какая-нибудь уже знакомая читателю ситуация повторяется в другой истории, но на этот раз совсем под иным углом зрения. В конце читатель понимает, что все истории в какой-то мере связаны друг с другом, и он восклицает: ага, эта книга похожа на жизнь в Эстонии!
— Да, так оно вполне может произойти, если кому-то будет не лень прочитать хотя бы один сборник новелл от начала до конца. Сдается мне, что люди читают из сборников одну-две истории наугад, так что твои столь старательно выписанные связи потеряются, а сами новеллы станут непонятными.
— Не станут, — заспорил я. — Любая из моих новелл может читаться совершенно отдельно, а общее впечатление, разумеется, достанется лишь фрикам — это, скорее, подарок тем избранным, кто относится к подборкам новелл как к целостной книге, веря, что в принципе сборник скомпонован точно так же, как роман.
— Настоящие именины сердца — встретить настолько уверенного в себе писателя, — усмехнулся Влади, и я уловил то горькое зерно правды, что таила в себе эта усмешка.
Поговорили еще о роли писателя сейчас и в старое доброе время и закрыли тему литературы.
Мы от души радовались тому, что хоть и скрепя сердце, но вырвались из города с его пахотой, да и денек для начала осени выдался поистине чудесный. Сияло солнце. Лес стоял красочный и прозрачный. Каждое дерево выделялось в своем совершенстве, и все вместе гляделось во сто крат краше, чем поглощающая нюансы сочная зелень лета.
Воздух был необычайно теплым, почти полное безветрие наводило на мысль, что впавший в нерешительность ветер нащупывает направление, тыркаясь то в одну, то в другую сторону света. И вообще ветерок в этот день напоминал неопределившегося политика, который так и не нажимает на кнопку голосования. Мы тоже довольно долго колебались и взвешивали варианты. В результате решили в этот день удить на озере и прикормить рыбные места, зато на следующий день — если, конечно, не поднимется сильный ветер, — решено было идти на окуня в море, а в третий день на утренней зорьке проверить, как сработают прикормленные места на озере. Ну, а там — в город. К мониторам компьютеров.
На рыбалке наивысшее наслаждение мне доставляют моменты, когда под плеск весел или урчание мотора приближается место ловли, когда в воду сбрасывается приманка и налаживается снасть. Тогда еще все впереди и все может быть — и настоящий жор, и извивающаяся на крючке рыбина твоей мечты. Первые же минуты ловли изобличают реальность: поплавок неподвижно стоит на воде, а в душу все настойчивее вползает уныние. Пытаешься, конечно, внушить себе, что позже выкроить время на рыбалку уже не удастся. Что четыре часа на воде сравнимы с тупыми выходными с их потугами расслабиться, валяясь на диване и уставившись в телевизор. Но уговоры не помогают. Душа хочет зрелищ. Соучастия в игре и добычи. Душа жаждет отчаянной схватки с большой рыбой, которая борется за свою жизнь, и неописуемой радости победы, когда рыбина бьется на дне лодки.
Но бывает, что рыба не берет, хоть ты тресни и как ни крути. Чего нет, того нет.
— Небось, подойдет, — говорит Влади. Разбивает о поверхность воды шарики с прикормкой. Меняет оснастку и для приманки насаживает на крючок какие-то диковинки.
Я тоже верю, что рыба подойдет, не сразу, конечно, так, через полчасика. Слышал собственными ушами, как на лодочной пристани пожизненные старые рыбаки обсуждали между собой: «Да, этот Влади выловит рыбу и там, где ее отродясь не бывало…»
Рыбная ловля — особая наука. Я долго не хотел этого признавать. Привычно ловил на толстую леску, большой крючок и жирного червяка. Считал, что в тонкостях не нуждаюсь, я хочу поймать крупную рыбу, но при этом, когда Влади таскал линей и лещей, мне приходилось довольствоваться несколькими окунями. Настал день, когда терпение мое иссякло, и я зашагал в ногу со временем. Невероятно, но с того дня рыбалка превратилась в увлекательнейшее занятие.
Сборник молодого эстонского прозаика, в который вошли рассказы и повесть «Путешествие вокруг света». Для автора характерны тонкий психологизм и умение видеть мир глазами художника.
Тоомаса Винта русский читатель знает по сборнику «Эстонская молодая проза», вышедшему в 1978 году, и книге «Остановка в городе» (1981 г.). В романах, тематически определяющих новую книгу эстонского прозаика, читатель найдет серьезные рассуждения о жизни, об искусстве и псевдо искусстве, отчужденности людей и трудных попытках ее преодоления. Новеллы писателя — это калейдоскоп событий, лиц, происшествий. Автор заставляет своих героев задумываться о подлинных ценностях в жизни человека.
УДК 821.161.1-1 ББК 84(2 Рос=Рус)6-44 М23 В оформлении обложки использована картина Давида Штейнберга Манович, Лера Первый и другие рассказы. — М., Русский Гулливер; Центр Современной Литературы, 2015. — 148 с. ISBN 978-5-91627-154-6 Проза Леры Манович как хороший утренний кофе. Она погружает в задумчивую бодрость и делает тебя соучастником тончайших переживаний героев, переданных немногими точными словами, я бы даже сказал — точными обиняками. Искусство нынче редкое, в котором чувствуются отголоски когда-то хорошо усвоенного Хэмингуэя, а то и Чехова.
Поздно вечером на безлюдной улице машина насмерть сбивает человека. Водитель скрывается под проливным дождем. Маргарита Сарторис узнает об этом из газет. Это напоминает ей об истории, которая произошла с ней в прошлом и которая круто изменила ее монотонную провинциальную жизнь.
Вплоть до окончания войны юная Лизхен, работавшая на почте, спасала односельчан от самих себя — уничтожала доносы. Кто-то жаловался на неуплату налогов, кто-то — на неблагожелательные высказывания в адрес властей. Дядя Пауль доносил полиции о том, что в соседнем доме вдова прячет умственно отсталого сына, хотя по законам рейха все идиоты должны подлежать уничтожению. Под мельницей образовалось целое кладбище конвертов. Для чего люди делали это? Никто не требовал такой животной покорности системе, особенно здесь, в глуши.
Роман представляет собой исповедь женщины из народа, прожившей нелегкую, полную драматизма жизнь. Петрия, героиня романа, находит в себе силы противостоять злу, она идет к людям с добром и душевной щедростью. Вот почему ее непритязательные рассказы звучат как легенды, сплетаются в прекрасный «венок».
Андрей Виноградов – признанный мастер тонкой психологической прозы. Известный журналист, создатель Фонда эффективной политики, политтехнолог, переводчик, он был председателем правления РИА «Новости», директором издательства журнала «Огонек», участвовал в становлении «Видео Интернешнл». Этот роман – череда рассказов, рождающихся будто матрешки, один из другого. Забавные, откровенно смешные, фантастические, печальные истории сплетаются в причудливый неповторимо-увлекательный узор. События эти близки каждому, потому что они – эхо нашей обыденной, но такой непредсказуемой фантастической жизни… Содержит нецензурную брань!
Эзра Фолкнер верит, что каждого ожидает своя трагедия. И жизнь, какой бы заурядной она ни была, с того момента станет уникальной. Его собственная трагедия грянула, когда парню исполнилось семнадцать. Он был популярен в школе, успешен во всем и прекрасно играл в теннис. Но, возвращаясь с вечеринки, Эзра попал в автомобильную аварию. И все изменилось: его бросила любимая девушка, исчезли друзья, закончилась спортивная карьера. Похоже, что теория не работает – будущее не сулит ничего экстраординарного. А может, нечто необычное уже случилось, когда в класс вошла новенькая? С первого взгляда на нее стало ясно, что эта девушка заставит Эзру посмотреть на жизнь иначе.
Новые приключения сказочных героев потешны, они ведут себя с выкрутасами, но наряду со старыми знакомцами возникают вовсе кивиряхковские современные персонажи и их дела… Андрус Кивиряхк по-прежнему мастер стиля простых, но многозначных предложений и без излишнего мудрствования.Хейли Сибритс, критик.
«Обезьяны и солидарность» — первый сборник новелл Маары Кангро, успевшей выпустить три поэтических сборника и стать лауреатом множества литературных премий.Достоверные жизненные истории, основанные на личном опыте и переживаниях близких знакомых, приправленные сарказмом, полные нестандартных рассуждений о культуре и идеологии, взаимоотношениях полов, интеллектуальных споров о том, кому принадлежит искусство и как им распоряжаются.Герои новелл без конца осмысливают и переосмысливают окружающий их мир, захватывая читателя в этот процесс и подчас вызывая его улыбку.Тийу Лакс.
Сборник «Копенгага» — это галерея портретов. Русский художник, который никак не может приступить к работе над своими картинами; музыкант-гомосексуалист играет в барах и пьет до невменяемости; старый священник, одержимый религиозным проектом; беженцы, хиппи, маргиналы… Каждый из них заперт в комнате своего отдельного одиночества. Невероятные проделки героев новелл можно сравнить с шалостями детей, которых бросили, толком не объяснив зачем дана жизнь; и чем абсурдней их поступки, тем явственней опустошительное отчаяние, которое толкает их на это.Как и роман «Путешествие Ханумана на Лолланд», сборник написан в жанре псевдоавтобиографии и связан с романом не только сквозными персонажами — Хануман, Непалино, Михаил Потапов, но и мотивом нелегального проживания, который в романе «Зола» обретает поэтико-метафизическое значение.«…вселенная создается ежесекундно, рождается здесь и сейчас, и никогда не умирает; бесконечность воссоздает себя волевым усилием, обращая мгновение бытия в вечность.