История сикхского движения в Индии - [13]

Шрифт
Интервал

. Пользуясь поддержкой английских властей, маханты все меньше считались с общиной. К этому надо добавить, что управление четырьмя главными сикхскими гурдварами, находившимися в Амритсаре, Анандпуре, Патне и Нандере, осуществлялось английской администрацией, которая прямо назначала своих ставленников на должности махантов.

Обособленность от общины сикхского духовенства еще больше усиливалась тем, что подавляющее число махантов относилось к секте удасиев.

Удасии наряду с некоторыми другими сикхскими сектами (мины, ралия рам и др.) не признавали сикхизм самостоятельным вероучением и считали его одним из течений индуизма. Эта секта возникла в XVI в. Ее основателем по преданию считался Шри Чанд, старший сын Нанака[60]. По-видимому, удасии представляли торгово-ростовщическую верхушку сикхской общины. Они не принимали активного участия в деятельности секты[61]. Удасии не признавали преобразований Говинд Сингха и отказывались носить знаки внешнего отличия, которые установил последний гуру для членов хальсы (длинные волосы и бороды, особая одежда и пр.). Поскольку своим внешним видом удасии ничем не отличались от индусов, они не подвергались преследованиям со стороны Моголов. Поэтому они оказались на положении хранителей сикхских святынь в то время, когда сикхи были объявлены вне закона. "Только одни удасии пользовались прежним доверием (Моголов — Н. С.). Будучи некрещеными и "не от мира сего", они были в безопасности от преследований Моголов, поскольку с ними не было столкновений по вопросам веры, их сочли весьма подходящими в качестве настоятелей сикхских храмов. Следует сказать, что в эти мрачные дни сикхской истории, когда простые сикхи находились вдалеке от своих родных мест или же сражались на поле боя, эти бескорыстные монахи поддерживали горящий факел сикхизма", — так в весьма романтическом духе пенджабские ученые Теджа Сингх и Ганда Сингх описывают утверждение в гурдварах секты удасиев [62]. И после победы сикхов, в период существования независимого пенджабского государства, члены этой секты по традиции избирались настоятелями храмов.

В дальнейшем удасии все дальше отходили от сикхизма, возрождая индусские обряды и обычаи. "Они (удасии. — Н. С.), — пишет Иббетсон об этой секте, — носят тилак, или знак касты, отвергают "Грантх" гуру Говинда и почитают "Ади Грантх" баба Нанака"[63]. В середине XIX в. влияние секты значительно возросло, ибо ее вероучение как нельзя больше устраивало сикхскую знать, а затем и колонизаторов.

В гурдварах появились изображения индусских богов, а сикхские религиозные церемонии заменялись индусскими. Признавая касты, удасии отказывались допускать в храмы членов сикхской общины из неприкасаемых, а также женщин. Располагая большими доходами, они тратили их по своему усмотрению и нередко вели не совсем благочестивый образ жизни. Эти изменения в гурдварах на первых порах не вызывали реакции со стороны сикхов. Сардаров и князей, воспринявших многие индусские обычаи, вполне устраивали порядки, введенные удасиями. Сикхское крестьянство проявляло к ним большое равнодушие.

Первыми, кто выступил против махантов, были намдхари. Рам Сингх и его последователи в своих проповедях обличали за отступничество от истинного сикхизма не только сардаров, но и настоятелей сикхских гурдвар. Эти выступления, отражавшие антифеодальную направленность вероучения намдхари, не имели практических результатов в связи с разгромом секты в 1872 г. Однако управление гурдварами, беззакония (с точки зрения канонов раннего сикхизма), допускаемые махантами, вскоре стали предметом упорного обсуждения в "Сингх сабха". Прежде всего они требовали возвращения сикхской общине права распоряжаться доходами храмов, в том числе и землей, и смещать настоятелей, если они не выполняли предписываемых религией правил.

Движение за реформу управления гурдварами, так же как и все сикхское религиозное реформаторство, было вызвано появлением сикхской буржуазии и усилением класса полуфеодальных помещиков, стремившихся расширить свою деятельность в области торговли и ростовщичества. Маханты открыто поддерживали связи с ростовщиками-индусами [64], чем были недовольны мелкие и средние помещики, терпевшие большие убытки от конкуренции с кхатри, бания, арора в области торгово-ростовщических операций. Кроме того, сикхские помещики добивались устранения махантов-удасиев и по политическим соображениям. Распоряжение храмовыми доходами, назначение на должность настоятелей гурдвар своих людей давало бы им возможность оказывать большее влияние на рядовых членов сикхской общины.

Таким образом, движение за реформу гурдвар с самого начала было направлено против крупных духовных феодалов общины, которые наряду с князьями и джагирдарами составляли наиболее реакционную часть феодально-помещичьего класса и были верными слугами колонизаторов. Как ни узки были цели реформаторов, тем не менее их движение являлось одной из форм протеста против наиболее тяжелых пережитков средневековья. Вместе с тем борьба против кастовых ограничений, распространение светского образования и реформа гурдвар облегчали сикхским средним слоям выход на политическую арену.


Рекомендуем почитать
Интимная жизнь римских пап

Личная жизнь людей, облеченных абсолютной властью, всегда привлекала внимание и вызывала любопытство. На страницах книги — скандальные истории, пикантные подробности, неизвестные эпизоды из частной жизни римских пап, епископов, кардиналов и их окружения со времен святого Петра до наших дней.


Дети Сети

Дети Сети – это репортаж из жизни современных тинейджеров, так называемого поколения Z. Загадочная смерть, анонимные чаты в дебрях даркнета и вчерашние дети, живущие онлайн и мечтающие о светлом будущем. Кто они, сегодняшние тинейджеры? Те, чьи детство и юность пришлись на расцвет Instagram, Facebook и Twitter. Те, для кого онлайн порой намного важнее реальной жизни. Те, кто стал первым поколением, воспитанным Интернетом.


Там, где мы есть. Записки вечного еврея

Эпический по своим масштабам исход евреев из России в конце двадцатого века завершил их неоднозначные «двести лет вместе» с русским народом. Выросшие в тех же коммунальных квартирах тоталитарного общества, сейчас эти люди для России уже иностранцы, но все равно свои, потому что выросли здесь и впитали русскую культуру. Чтобы память о прошлом не ушла так быстро, автор приводит зарисовки и мысли о последнем еврейском исходе, а также откровенно делится своим взглядом на этические ценности, оставленные в одном мире и приобретенные в другом.


Русская эмиграция в Сербии XX-XXI вв.

Настоящий текст представляет собою расширенное за счет новых материалов издание авторских исследований, ведущихся автором около двух десятков лет. Широко освещена тема русской жизни после «бега» на территории Сербии. Наряду с картинами жизни вдали от родной земли представлена обрисовка искусства — театр, живопись, балет, опера — где творили русские мастера. Текст пронизан стихами, помогающими почувствовать настроения русских изгнанников, не забывавших своей Родины. Автор стремился наглядно представить творчество изгнанников, его особый аромат, иногда с привкусом ностальгии. Фото на обложке — улица Князя Михаила, Белград.


Дурацкие войны

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сибирь. Эпопея века \\ Сибирский вызов

Сансоне, Вито. «СИБИРЬ. ЭПОПЕЯ ВЕКА» На основе богатого фактического материала и личных впечатлений от поездок по Сибири автор развертывает в книге широкую панораму сегодняшней жизни народов этого края, рассказывает о грандиозных планах его преобразования. Впечатляющие картины индустриального развития советской Сибири перемежаются с раздумьями о различных сторонах «сибирского чуда», бытовыми зарисовками и историческими отступлениями. Писатель показывает энтузиазм советских людей, романтику освоения далеких и суровых районов, объективно говорит о реальных проблемах и огромных трудностях, стоящих на пути первопроходцев. Леон, Макс.