История шизофрении - [3]

Бесконечные особенности, которые делают людей различными, не могут быть объяснены ничем, кроме этой двойственности бытия…» /11, с. 65/.

Таким образом, этот триумф внутреннего «я» над внешним существом, а затем разделение еще до смерти превратили Луи Ламбера в одного из этих ангелов, живущих в духовном мире, о которых говорит Swedenborg, но существуя в материальном мире в форме живого мертвеца, замурованного внутри самого себя.

Одновременно ссылка на шведского теософа ставит этот странный духовный опыт под знак двойственности бытия. Глубокие медитации, экстазы, которые являются дорогой, ведущей к этой метаморфозе, не суть ли зачаточные формы каталепсии? Таков вопрос, который ставит себе Бальзак при чтении одной медицинской книги, автора которой он, к сожалению, не указывает, потому что каталепсия будет как раз находиться в центре клинических описаний, тогда начавшихся. Littre отметит в своем словаре каталепсию, «болезнь, характеризующуюся способностью, которую имеют конечности и даже туловище, сохранять в продолжении всего припадка положение, имевшееся в его начале, или такое, которое удастся заставить принять» — определение, иллюстрируемое цитатой из Амбруаза Паре и показывающее, что уже с эпохи Возрождения она отличалась от эпилепсии и катаплексии — «внезапной утраты мышечного тонуса и чувствительности».

Таким образом, начиная с 1863-1873 гг., эти два научных слова вошли в живую речь, показывая, что вопрос, который задавал себе Бальзак, составлял часть актуальных проблем того времени. Одним штрихом романтического гения писатель делает положения E. Swedenborg непосредственно объектом бреда Ламбера, предвидя некоторым образом сегодняшние формы шизофренического бреда, когда больной, читавший или слышавший разговоры о трудах S. Freud, объясняет самим психоанализом, на который направлен его бред, расстройства, которыми он страдает.

Benedict Augustin Morel. He он ли первый описал "деменцию прекокс"?

Любопытно установить, что в то время как все современные англоязычные авторы без колебаний приписывают заслугу первого описания «деменции прекокс» нашему соотечественнику Benedict Augustin Morel /1809-1873/, возможно, чтобы подчеркнуть в этом его заслугу, как Alexander и Selesnick /4/, или наоборот, чтобы разоблачить непоследовательность описанной клинической картины, как это делают британские антипсихиатры, французские историки психиатрии оспаривают этот приоритет.

Так, Pierre Morel в биографической заметке, которую он посвящает своему однофамильцу в «Новой истории психиатрии», где он поясняет однако, что Benedict Augustin, родившийся в Вене как плод солдатской любовной связи своего отца, поставщика наполеоновской армии, овладел в совершенстве немецким языком, позволившим ему получить глубокие знания трудов немецкой психологической школы и быть вызванным в качестве эксперта в 1858 г. в Мюнхен на громкий судебный процесс, пишет, что именно атмосфера шовинизма и реваншизма в 1874 г. «без сомнения способствовала тому, чтобы приписать BA. Morel авторство описания «деменции прекокс» для противопоставления E. Kraepelin. Однако следует признать, что если B. A. Morel случилось присоединить к слову «деменция» определение «прекокс» или «юношеская», то это только для хронологического уточнения, а вовсе не помышляя об особой нозологической единице» /171/. Нам кажется, что реваншистский шовинизм после 1870 г. был скорее антипрусским, чем антигерманским, т. к. культурные обмены между Францией и Баварией или Австрией, например, благополучно продолжались, особенно в психиатрии, вплоть до начала XX века. Нужно было дождаться I мировой войны, чтобы оказался катастрофически прерван этот плодотворный диалог между школами французского и немецкого языков, создавший современную психиатрию, какова бы ни была ее родина.

Противостояние, созданное между B. A. Morel и E. Kraepelin, относится не к первенствованию их трудов по вопросам деменции. Это было бы абсурдно по причине временного разрыва, разделяющего их: работы первого относятся к 1832 г., а работы второго, которому мы посвятим главу ниже, к 1899 году. Противопоставление относится к двум существенным теоретическим положениям: расширению новой изолированной концепции и ее предположительной этиологии.

E. Regis, «Краткий курс» которого пользовался во Франции авторитетом между войнами 1870 и 1914 гг., писал в четвертом издании этой книги, вышедшем в 1909 году2: «B. A. Morel… ясно различал этот дементирующий процесс и набросал его первое описание. Он не ограничивался в самом деле, как это утверждают свежие исторические обзоры по этому вопросу, тем, что сделал в различных местах своего «Трактата о психических заболеваниях» /1860/ /150/ несколько коротких намеков на то, что он сам называет состоянием ранней деменции. Уже за десять лет до того в своих «Клинических этюдах» /148/ он выделил и обрисовал яркими штрихами последовательные этапы этого любопытного умственного снижения в зрелом возрасте, начиная с внезапного острого приступа с его часто обманчиво доброкачественным, неопасным течением и заканчивающимся терминальной фазой психического распада после минования последовательных этапов оцепенения и ажитации».