История Сепфоры, жены Моисея - [69]

Иофар кивнул головой, и я знала, что он уже принял решение.

— Мы выйдем на рассвете. А ты отдохни. Мой сын Обаб поведет тебя к кузнецам. Их шеф, Эви-Цур, даст вам оружие.

Он подмигнул мне.

— Он даст вам все, что попросит Сепфора, и даже вдвое больше, если сможет. А пока Сишевед разделит свои стада пополам. Одну половину он оставит здесь и будет смотреть за моим домом, а вторую половину мы отведем Моисею.

А я готова была тут же отправиться в путь.

— Мы идем к вашему отцу Моисею, — сказала я Гирсаму и Элиазару.

— И он сотворит для нас чудеса своим жезлом?

— Конечно, — смеясь от счастья, ответила я.

***

Да простит меня Предвечный, но Иешуа был прав: его народ, перейдя Тростниковое море, принес с собой хаос Египта!

Повсюду, насколько хватало глаз, стояли шатры, поднимался дым, бродил скот, шум не стихал ни на минуту. От нечистот на солнце поднималось зловоние, вокруг сидели, стояли или лежали недовольные старики, грустные дети, беспокойные женщины, одни умирали, другие рождались. Толпы потерянных людей заполонили сухие поля до самого края пустыни. Когда мы добрались до них, к отупляющему шуму добавился грохот битвы с войском Амалега, которая началась еще накануне на северном конце лагеря.

И тут я увидела Моисея. От изумления я словно окаменела. И, может быть, уже тогда ужаснулась.

Он стоял на горе, нависавшей над полем битвы. Солнце отражалось в щитах и копьях воинов Амалега. Воины Яхве были вооружены только палками и камнями. Вокруг лежали трупы, много трупов. Моисей стоял на огромном плоском камне, воздев руки к небу, и потрясал свои жезлом.

Я не произнесла ни слова, и Иофар указал детям на Моисея:

— Это ваш отец. Вон там, с поднятыми руками.

Перепуганный Элиазар ухватился обеими руками за Гирсама, который спросил, почему Моисей поднял руки.

Позднее мы узнали, что, когда Моисей опускал руки, Амалег побеждал, когда Моисей поднимал руки, воины Амалега пускались в беспорядочное бегство.

— Смотрите, Обаб и Иешуа, — закричал Гирсам.

Вместе с Эви-Цуром и кузнецами, которые согласились присоединиться к нам, они мчались по склону в сторону битвы. Они быстро разгрузили мулов, и в мгновение ока в руках иудеев засверкали копья.

Я увидела, что Аарон поднялся на камень к Моисею, чтобы поддержать его правую руку. Другой человек, которого я не знала, поддерживал его левую руку.

Битва длилась до вечера, и в этот день я так и не встретилась со своим мужем.

Наступила ночь, и Иешуа победителем вошел в лагерь. Люди приветствовали его громкими песнями.

Я натерла себя амброй, надела украшения и самую красивую тунику и в ожидании Моисея сидела со своими сыновьями перед только что поставленным шатром.

Моисей все не приходил, он вместе с Аароном возносил благодарения Яхве, зато люди толпами приходили, чтобы убедиться в слухе, который уже разнесся по всему лагерю быстрее, чем новость о победе над Амалегом: жена Моисея вернулась.

И они убеждались: да, это она, чужестранка с черной кожей. Женщина из Куша.

Наконец раздались крики, зазвучали звуки рожков, забили барабаны, раздались песни. Мои сыновья не ошиблись. Вскочив на ноги, они закричали:

— Наш отец Моисей!

Толпа, окружившая нас плотным кольцом, расступилась.

Господь Яхве, что ты сделал с моим супругом?

Он шел спотыкаясь, как старик. Он выглядел старше, чем мой отец Иофар. Аарон и Мириам, прямые и сильные, с горящими глазами победителей, поддерживали Моисея.

Гирсам и Элиазар стояли, не смея сдвинуться с места.

Мой муж, мой любимый. Мой Моисей.

У него было изможденное, уставшее лицо.

— Что они с тобой сделали? Что они с тобой сделали? — прошептала я.

— Это отец? — шепнул Гирсам.

Моисей услышал его голос, веки его приоткрылись. Он выпрямился из последних сил.

Мириам и Аарон, сохраняя обычное для них высокомерие, отступили на несколько шагов, чтобы он мог встретить нас.

Вокруг стояли тысячи людей, весь народ Яхве, и все они смотрели на нас. Они видели темную кожу полукровки-Элиазара в трясущихся руках его отца, в которых даже не было сил держать ребенка. По моему лицу текли слезы, выделяя черноту ее кожи. Гирсам уцепился за колени моего мужа, спрятав лицо в складках его одежды. Так они увидели всю семью Моисея.

— Вы здесь, наконец-то вы здесь!

Голос у него был слабый, но все услышали его. Шум в лагере смолк. Ни звука. Ни песен, ни ударов барабана, ни рожков, ни приветствий. Полная тишина.

И тогда Иофар своим старым голосом закричал:

— Моисей! Моисей, сын мой! Слава тебе, слава Яхве! Да будет Он благословен во веки веков, и ты с Ним!

Иешуа затрубил в рожок, лагерь снова зашумел. Мой отец Иофар обнял Моисея:

— Я принес все для того, чтобы отпраздновать победу! Сегодня вечером все воины смогут насытиться.

Моисей взял меня за руку и наконец засмеялся знакомым смехом:

— Пойдем в большую палатку, где собирается совет. Ты увидишь старейшин.

Я вместе со своими сыновьями шла рядом с ним, когда передо мной, преграждая путь, возникла Мириам:

— Нет! Ты не пойдешь в палатку, где собирается совет. Женщинам туда вход запрещен, а чужим — тем более. Ты должна наконец понять это. Здесь не как у Фараона, и уж точно не как в Мадиане. Женщины должны оставаться на своем месте и не вмешиваться в дела мужчин. Если твой супруг захочет тебя увидеть, он придет к тебе.