История Сепфоры, жены Моисея - [60]
Хатшепсут еще раз вздохнула и произнесла мягкий звук, который, словно призыв, задрожал в воздухе. Моисей наклонил голову и сделал шаг вперед.
Под впечатлением от всего окружающего Сепфора замерла в неподвижности. Моисей остановился в нескольких шагах от сверкающего тела старой царицы и сказал мягко:
— Да, это я, мать Хатшепсут, это я, Моисей.
Рот Хатшепсут широко открылся, и Сепфоре показалось, что она закричит. Но рот не издал ни звука и медленно закрылся. Растерявшаяся Сепфора поняла, что Хатшепсут смеялась.
Ее глаза смотрели на Моисея. Лицо опять превратилось в маску, но грудь высоко вздымалась, мерцая в свете факелов, и странно короткие пальцы задвигались по ее бедрам. Сепфора не понимала, была ли то радость или страдание. Потом горло царицы задрожало, и из полуоткрытых губ вырвались слова:
— Амон велик, мой сын, он посылает мне свет, чтобы соединиться с ним.
Моисей согласно склонил голову, на лице его была принужденная улыбка. Хатшепсут перевела дыхание и спросила более ясным голосом:
— Ты нашел ее?
— Да, — твердо ответил Моисей.
— Как ей повезло.
Сепфора поняла, что они говорили об Иокевед.
— Я рад видеть тебя, мать Хатшепсут.
На ее лице, которое, казалось, не принадлежало лежавшему перед ними телу, отразилось мимолетное сожаление:
— Я хотела быть красивой для тебя, сын моего сердца, но масло олибана уже ничего не может сделать для Хатшепсут.
Она перевела дыхание и добавила:
— Ты тоже изменился.
Моисей улыбнулся, кивнув головой:
— Я Моисей, Иудей.
На лице Хатшепсут опять появилась гримаса, изображавшая улыбку, и Сепфора вдруг ясно поняла, какими близкими были эти люди.
— Тутмес жесток и хитер, — прошептала Хатшепсут.
— Я знаю.
— О, больше, чем ты думаешь. Он не уступит.
— Ему придется.
— Он ненавидит тебя.
— Он слаб.
— Да услышит тебя твой Бог.
Она снова перевела дух. В комнате слышалось только потрескивание ладана. Вдруг веки Хатшепсут вздрогнули. Она взглянула на Сепфору и сказала ясным голосом:
— Подойди, дочь Куша.
Моисей вздрогнул одновременно с Сепфорой. Он повернулся к ней, протянул ей руку. Сепфора нерешительно подошла, стараясь не смотреть на тело царицы, но страшась и ее глаз и рта.
— Это моя жена, — сказал Моисей.
Веки Хатшепсут понимающе дрогнули. Она приподняла руки, и пальцы ее снова замерцали:
— Супруга Моисея, олибан производят в Куше! Хатшепсут уже давно живет только благодаря олибану. Амон дал олибан в дар Хатшепсут. Тебя Амон дал в дар Моисею! Но Амон уже ничего не значит для него.
Переведя дыхание, Хатшепсут широко открыла рот, гримаса смеха исказила ее лицо.
Тошнота, вызванная запахом олибана, поднималась к горлу Сепфоры, в висках у нее стучало. В ужасе от того, что происходило перед ее глазами, Сепфора почувствовала, что ноги подгибаются под ней и, подавив стон, ухватилась за тунику Моисея.
Хатшепсут прикрыла глаза. Собрав все свои силы, она взглянула на Моисея:
— Я знаю, что ты вернулся. Тутмес тоже знает, что ты вернулся. А теперь ступай.
Моисей кивнул головой и после недолгого колебания произнес несколько слов на египетском языке. Глаза Хатшепсут уже не казались живыми, они стали такими же, как у стоявшей напротив статуи.
Так же быстро, как они вошли во дворец, Сенемийа повел их вон. Держа в руках лампу, он вывел их в сад.
Все еще потрясенная видом Хатшепсут, ощущая во рту вязкий вкус от испарений олибана, Сепфора с облегчением вдохнула свежий воздух и, хотя Сенемийа и Моисей, шедшие впереди, уже скрылись во мраке, остановилась, чтобы перевести дух.
В темноте она заметила, как Моисей повернулся к ней, и услышала его шепот:
— Сепфора!
Сепфора бросилась на его голос. Но лампа Сенемийи была слишком далеко, чтобы осветить ей путь. Вынужденная продвигаться наощупь, чтобы не задеть кусты и не порвать тунику, она быстро отстала. Луч света быстро удалялся, то появляясь, то исчезая за деревьями. Вместо того чтобы помочь ей, этот слабый ориентир только запутывал ее. Испуганная Сепфора вытянула вперед руки и тихо позвала:
— Моисей! Моисей!
Но Моисей не услышал ее шепота. Пальцы Сепфоры уперлись во что-то шершавое. Она догадалась, что это было дерево, сделала шаг в сторону и закричала уже громче. В этот момент гораздо ближе, чем ей казалось, она услышала, как с легким скрипом открылась дверь сада, ведущая к реке. Она услышала крики и красный отсвет факелов. В их свете она заметила Моисея, который поднял жезл, словно готовился к нападению. Люди в кожаных шлемах с копьями в руках окружили его и скрыли от Сепфоры. Голос Сенемийи покрыл все остальные. Сепфора услышала свой собственный крик «Моисей! Моисей!», который вывел ее из состояния отупения, вызванного неожиданной засадой.
Она бросилась к двери сада. Ей оставалось сделать еще несколько шагов, как перед ней возник силуэт. Сильные руки схватили ее, на рот легла чья-то рука. Она почувствовала крепкое мужское тело, еще мокрое от речной воды. Незнакомец грубо увлек ее в темноту ночи. С пристани продолжали раздаваться крики, факелы отбрасывали прыгающие тени на дверь, которая внезапно захлопнулась.
В саду воцарился полный мрак. Сепфора, охваченная одновременно гневом и страхом, вцепилась в мокрую тунику незнакомца, всадила ногти в его плечо и стала яростно и беспорядочно бить его ногами. Задыхаясь от напряжения, она прекратила бессмысленную борьбу и тут услышала шепот:
Июнь 1950 года, Вашингтон. Идет суд над Марией Эпрон: ее обвиняют в убийстве американского агента и работе на советскую разведку — если Марию признают виновной, ей грозит электрический стул. Адвоката у нее нет. Единственная ее защита — собственные воспоминания, пленительная красота еще не постаревшей женщины и артистический дар. Процесс над беглой русской актрисой будет длиться четыре дня. Но за этот короткий срок читатель вместе с героиней побывает в кремлевском закулисье, на сценах ведущих московских театров, переживет тяготы сталинских репрессий, окажется в далеком Биробиджане, столице Еврейской автономной области в Сибири, узнает о тяжелейшей судьбе пленников ГУЛАГа, окунется в мир бродвейских постановок.
Начиная с книг «Память Авраама» (1983, Премия Livre Inter) и «Хазарский ветер» (2001), Марек Альтер продолжает свой труд проводника памяти. Романом «Лейла» завершается трилогия «Библейские героини». В 397 году до Рождества Христова в Сузах, пышной столице Персидской империи, где жил в изгнании еврейский народ, юная Лейла ожидает обещанного счастья: она должна выйти замуж за Антиноя, блистательного персидского воина, приближенного к трону. Но Ездра, её возлюбленный брат, противится браку с иноверцем.
Начиная с книг «Память Авраама» (1983, Премия Livre Inter) и «Хазарский ветер» (2001), Марек Альтер продолжает свой труд проводника памяти. Своей трилогией «Библейские героини», первым томом которой является «История Сарры, жены Авраама», он переосмысляет библейские события, отдавая в них женщинам заслуженное место.«Однажды я подумал о том, что отсутствие женского взгляда на Библию было источником всех недомолвок, которые вызывают столько вопросов и споров. Тогда я решил прочесть Библию через фигуры ее женских героинь, и все сразу изменилось.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.