История России. Женский взгляд - [159]

Какие есть основания для столь стойкой легенды? Этим занимались серьезные исследователи и не могли дать однозначного ответа.

Все началось с того, что в 1836 году в окрестностях Красноуфимска (Пермской губернии) к кузнецу на белой лошади подъехал высокий красивый старик (так и рассказывают, из песни слов не выкинешь). Завязался разговор. Барские манеры старика и его речь не соответствовали бедной крестьянской одежде. Дело кончилось допросом в полиции. Старик назвался не помнящим родства бродягой Федором Кузьмичем, получил за бродяжничество двадцать ударов плетью и отбыл на поселение в Томскую губернию. Дальнейшая жизнь старца проходила на виду. Он жил в деревне, был всеми уважаем и любим. Окружение и более поздние летописцы находили множество доказательств тому, что Федор Кузьмич и есть царь. Но из любви к правде следует заметить, что доказательств, утверждающих обратное, никак не меньше, так что выбирай любое — по вкусу.[77]

Ввиду краткости изложения (как часто приходится повторять эту фразу!) я не могу рассказать детали этой неразгаданной тайны, но поклонники легенды всему находят объяснение. Вот, скажем, такой закономерный вопрос: «Если царь не умер, то кто лежал в гробу, который несколько раз вскрывался по дороге в Петербург на обозрение народу?» Высказываются три предположения:

1. Солдат, не выдержавший наказания шпицрутенами (был такой в Таганроге).

2. Солдат Семеновского полка, умерший в то время случайно в Таганроге.

3. Фельдъегерь Маслов, попавший в дорожную аварию (выпал при бездорожье из экипажа). С подобной скрупулезностью исследуются все детали этого дела.

Если Федор Кузьмич не был царем (что вероятнее), то уже само возникновение легенды искупает грехи Александра I. Народ ему все простил.

Николай I Павлович (1825–1855 гг.)

Начало царствования.

По закону, принятому Павлом I, трон бездетного Александра I должен был перейти к следующему брату, Константину. Но великий князь Константин никогда не хотел царствовать, а после развода с первой женой и женитьбе на польской графине Грудзинской (княгине Лович) император постановил, что его потомство от второго (морганатического брака) не получит прав на престол (детей у него, впрочем, не было). В письме к Александру I в 1822 году Константин отказался от русского трона, однако это так и осталось семейной тайной и не было объявлено официально. Манифест о назначении наследником следующего по старшинству брата Николая был написан еще в 1823 году. Доверенное лицо Александра князь Голицын переписал манифест в трех экземплярах и тайно разослал в Москву митрополиту Филарету, в Сенат и в Государственный Совет. На запечатанных пакетах рукой царя было написано: «Хранить до моего востребования, а в случае моей кончины раскрыть, прежде всякого другого действия в чрезвычайном собрании». Перед отъездом Александра I в Таганрог князь Голицын обеспокоился: а не будет ли правильным опубликовать манифест? Александр ответил: «Положимся в этом на Бога, он устроит все лучше нас, слабых смертных». Бог и устроил, но не лучшим образом для России.

Смерть Александра I была внезапной. Константин в Варшаве, не изменив своих намерений, принес присягу Николаю, а Николай, не имея официальной бумаги на руках, но страстно желая трона, принял присягу Константина — пока… до его официального повторного отречения. Завязалась переписка между Варшавой и Петербургом. Этим междуцарствием решило воспользоваться и выступить Северное общество. Николай наконец договорился с Константином, 14 декабря 1825 года новому императору должны были присягнуть сенат и гвардия. Именно в этот день заговорщики подняли восстание, отсюда и название их — декабристы.

Восстание это было неподготовленным, преждевременным и легкомысленным. 13 декабря на квартире у Рылеева набросали план восстания. Диктатором восстания был назначен Трубецкой. План был таков: привести солдат на Сенатскую площадь, воспрепятствовать присяге сенаторов и заставить их утвердить манифест к русскому народу. В Манифесте объявлялось свержение царя, отмена крепостного права, уничтожение рекрутчины, также объявлялись гражданские свободы и вводилось конституционное правление.

Для этого необходим был созыв Великого Собора. Собору предстояло выбрать тот образ правления, который общим мнением признается полезнейшим и для всех благодетельным. А почему нет, еще не то проходило! — так, очевидно, думали заговорщики.[78]

Но до этого дело не дошло. Все было разыграно совсем по другому сценарию. Сенаторы присягнули затемно и разъехались. Лишь к 11 часам утра на Сенатскую площадь явился по призыву заговорщиков лейб-гвардии Московский полк и встал в каре возле памятника Петру I. В час дня к восставшим присоединился гвардейский морской экипаж Николая Бестужева, затем подошел лейб-гвардии гренадерский полк — всего стояло на площади около 3000 солдат при 30 офицерах. Другие полки за восставшими не пошли. Трубецкой вообще не явился на Сенатскую площадь (струсил, смалодушничал?). Рядом с солдатами стояли заговорщики. Они объяснили солдатам, что Константин не отрекся и Николай действует незаконно, поэтому следует кричать в цари Константина и требовать при этом конституции. Все перемешалось в солдатских головах, они были уверены, что Конституция — жена Константина! Но кричали! Вокруг стояли зеваки, стали подтягиваться рабочие со строительной площадки Исаакиевского собора.