История России. Женский взгляд - [147]

Но Павел не обращал внимание на общее недовольство. Справедливость должна торжествовать! В Петербурге уже хозяйничали никому не ведомые люди — гатчинцы. Они привезли во дворец скромный скарб императора, его мебель, библиотеку и гатчинские порядки. Любимцы покойной императрицы, уважаемые вельможи, сразу оказались не у дел. Из ссылки были возвращены гонимые Екатериной масоны, вышел из Шлиссельбургской крепости Новиков, были освобождены польские повстанцы, в том числе и генерал Костюшко.

В 1797 году сразу после коронации Павел издает закон — «Учреждение об императорской фамилии», который возвращает старый порядок наследования трона — от отца к сыну, а за отсутствием сыновей — старшему из братьев. Это был нужный закон. В отличие от указа Петра! о престолонаследии от 1722 года, закон Павла прекращал дворцовые перевороты и чехарду на русском троне.

Ключевский пишет: «Император Павел I был первый царь, в некоторых актах которого как будто проглянуло новое направление, новые идеи». Проглянули, но тут же потонули в невообразимом хаосе, из-за которого историки вот уже двести лет спорят — нормален был царь или психически болен.

При вступлении на трон Павел развил кипучую деятельность, за четыре года его правления в Сенате было решено около 75 000 дел — цифра небывалая, но главное виделось в том, чтобы ликвидировать несправедливые, как он полагал, деяния покойной императрицы. Россия состоит не только из избалованного Екатериной дворянства и гвардии, есть еще купечество, мещанство, солдаты, крестьяне наконец. Павел хотел служить всем сословиям, а для этого считал необходимым прежде всего уничтожить чрезмерные сословные привилегии дворянства. Павел отменил жалованную грамоту, ограничил дворянское и городское самоуправление, возвращая управление в руки чиновников, отменил губернские дворянские выборы. Пытаясь уравнять сословия, он не давал новые права низшим классам, а забирал свободу у высших.

Вполне искренне Павел хотел улучшить положение крестьян. 5 апреля 1797 года издан Манифест «О трехдневной барщине». Этим Манифестом запрещалось оставлять крестьян без земли. Иные помещики сажали своих крепостных на ежедневную барщину с выдачей месячного пропитания, отнимая при этом землю. Если бы указ соблюдался, это было бы серьезное послабление крестьянству. Павел борется с дороговизной продуктов, понижает цены на соль, продает хлеб из казенных магазинов. При Павле открыты высшее медицинское училище, музыкальная Академия и Дерптский университет. Беда только, что университет в Дерпте открыт с единственной целью — учить молодежь дома и не пускать за границу, чтоб не нахватались они там французских ересей. А дома гайки закручены до упора, закрыты типографии, во всем жесткая цензура.

Как и мечталось, всю русскую армию он переодел в «прусские» мундиры, заставив денно и нощно усовершенствовать красоту строя и выправки. Павел вложил в парады всю свою душу, поэтому немудрено, что главные драмы разыгрывались на плацу. В гвардии гатчинские порядки приживались плохо. Гвардейцы, избалованные милостями покойной императрицы, не хотели заниматься пустой муштрой, поэтому пачками отбывали в ссылки. Иные сами уходили в отставку, не желая терпеть унижений от самодура-императора и его приближенных. За четыре года правления Павла от военной службы было удалено семь фельдмаршалов, 300 генералов, 2000 офицеров.[71] Даже верный Аракчеев однажды угодил в опалу. Павел был честен и ни для кого не делал поблажек. Фельдмаршал Суворов был отослан в ссылку в собственное имение.

Штатским чинам Павел тоже не делал поблажек. Одновременно с удалением в ссылки неугодных Павел ведет борьбу против всего французского: мод, обычаев, языка, а главное — свободной мысли. В городе он регламентирует всю жизнь, определяя, когда вставать, когда ложиться, какую прическу носить обывателям и чиновникам. Он даже издал постановление «Об изъятии из употребления некоторых слов и замене их другими». И все это «во благо народа». Он согласен подумать о «послабке» крестьянской жизни, но только при безоговорочном подчинении. А крестьяне не понимают, бунтуются. С крестьянскими волнениями в его правление борются необычайно жестоко.

Желая напрямую общаться со своим народом и получать жалобы из первых рук, Павел приказал повесить на Зимнем дворце специальный ящик для прошений. Ключ от ящика хранился у императора, и он сам его вскрывал. Петербургу не нравились новые порядки, и в заветный ящик стали попадать, кроме прошений, весьма едкие эпиграммы и карикатуры. Ящик приказано было снять.

Трудно сказать, был ли Павел в полном смысле сумасшедшим, но одно очевидно: он был глубоко несчастным человеком, одержимым манией преследования. Он мечтал честно служить России, уничтожить зло, «тунеядство», «обуздать страсти», наказать взяточничество. Если чего-то и добился, то последнего — красть при нем стали меньше. В России, когда боятся, становятся честнее.

Как защитник трона и алтарей Павел принял под свое покровительство когда-то сильный, а теперь почти упраздненный за ненадобностью Мальтийский орден. С 1798 года он гроссмейстер этого ордена — глава рыцарей Иоанна Иерусалимского. Подумать только! Ну зачем России Мальта? И поди ж ты… Покровительство Павла этому острову оказало серьезное влияние на внешнюю политику России в то время.